Средневековая Русь. От призвания варягов до принятия христианства

Переправлялись они по водным путям вполне определенным образом. Добираясь по Балтике, скажем, до Ладоги, они оставляли там свои драккары (корабли-драконы, суда океанского класса) – и пересаживались на местные моноксилы, однодревки. Вообще, большое заблуждение думать, будто моноксил – это лодочка, выдолбленная из одного ствола. То есть это, конечно, тоже будет моноксил, но в основном у подобных судов из одного ствола был сделан только киль, на который потом набивались дощечки, составлявшие борта. Эти плоскодонные суденышки могли ходить по рекам даже на мелководье. Поэтому там, где драккар и уж тем более кнорр, то есть большое грузовое судно, осаживались довольно глубоко, груз перебирали на несколько маленьких суденышек и на них уже отправлялись дальше. Понятно, что с такой логистикой со всеми подряд ссориться нельзя.

По морю добираться до мест назначения было бы все-таки ближе, и если скандинавы не пользовались морскими маршрутами, то, вероятно, были веские причины, заставлявшие плыть дольше и сложнее – по рекам, через волоки. Одной из таких причин могла быть необходимость огибать все побережье Франкской империи. У франков, скорее всего, не было флота в постоянной готовности, зато викингов они знали не как «родсман», а именно как «викинг», и иллюзий никаких не испытывали – наоборот, при любой возможности старались причинить тем неприятность.

На территориях же, по которым пролегали речные пути скандинавов, они, как мы уже отмечали, вели себя по-разному, в том числе и как мирные торговцы. Это подтверждает тот факт, что первые торгово-ремесленные поселения на нашей земле, выдающие вполне определенное скандинавское присутствие, появляются в VIII веке: например, Ладога. Там жили не только скандинавы, но и славяне (точнее, словене, то есть будущие новгородцы) и местные финно-угры.

Современники отмечали, что у многих викингов имелся не только широкий франкский клинок с большой канавкой (для военных нужд), но и хозяйственный инструмент – пилы и молотки для нужд строительных. Можно сделать вывод, что скандинавы занимались последовательной колонизацией славяно-финских земель – или, по крайней мере, внедрением в местный контингент.

Справедливости ради нужно упомянуть еще о нескольких версиях происхождения слова «русь». Одна из них была впервые высказана довольно давно, ее придерживался еще М.В. Ломоносов. Заключается эта версия в том, что «русь» – это исконно славянское слово, родственное некоему исходному праслову, которое отразилось в южном притоке Днепра, – Рось. А от «роси» уже рукой подать до россов и русов, ведь это фактически одно и то же слово. Так что никакого отношения к скандинавам «русь» не имеет и иметь не может: это исключительно наше, местное славянское самоназвание. Эту теорию, кстати, горячо поддерживал Б.А. Рыбаков, известный советский археолог, перу которого принадлежат замечательные книги «Ремесло Древней Руси» и «Язычество Древней Руси».

Есть, правда, в этой теории одно лингвистическое «но». Принимая ее на веру, мы сразу же делаемся заложниками современного написания слова «рось». А ведь в X–XI веках оно писалось совершенно по-другому: РЪСЬ. То есть наше привычное «о» было вовсе не «о», а сверхкраткий редуцированный гласный звук, отдаленно напоминающий «о». И современный мягкий знак тогда еще не был мягким знаком – он был похож, скорее, либо на очень короткое «е», либо на очень короткое «и» (то есть, опять же, был редуцированным гласным звуком). Все вместе звучало примерно как Росе.

И только в XII веке, когда произошло такое великое для русского языка событие, как падение редуцированных, когда в слабой (безударной) позиции «ъ» и «ь» окончательно превратились в современные твердый и мягкий знаки, а в сильной (ударной) позиции они наконец переросли в полнозвучные «о» и «е», – только тогда это слово стало звучать как «рось». Но то было в XII веке, когда Русь уже давным-давно сложилась.

Кроме того, почему-то местные жители этой самой Роси, по всем уже упомянутым лингвистическим законам, назывались порошане, а никак не росьцы, не русские и не русы. По этой самой Роси в описываемое время, то есть где-то около IX–XI веков, проходила граница со степными народами. Отсюда вывод: Рось не была никаким центром, который мог бы дать название окружающим территориям. Это была не более чем граница, окраинная территория.