Средневековье: большая книга истории, искусства, литературы

Еще книг его не было, а наши студенты его уже слушали. Почему в разговоре о Средних веках так важен Гумилев? Потому, что Средневековье никогда не было мрачным, оно было великим и гениальным. И таких эпох в истории Европы – мощных, гениальных, талантливых – было много, а мы до сих пор не можем все это осмыслить.

Для мира и для людей плохо, когда происходит пассионарный спад. Тогда все становится полным нолем. А когда возникает пассионарное возбуждение, то и люди становятся очень мощными, и страсти кипят нешуточные. И Гумилев очень точно указывает это время, которое начинается с Каролингской империи, когда Карлом Великим были созданы совершенно феноменальные условия. Например, Гумилев объяснял, что в России пассионарный толчок был связан с Куликовской битвой, когда образовалось Русское государство. Произошел мощнейший пассионарный толчок, и появилось очень много пассионариев: Сергий Радонежский, Рублев и такие, особенно страстные и немыслимые, как Никон, протопоп Аввакум, Петр I. Это все попадает в ту пассионарную волну, которая очень активно действует, по его расчетам, на протяжении тысячи четырехсот лет. Потом она начинает спадать. И вот как раз в этот период необыкновенного, просто потрясающего пассионарного состояния складывается совершенно удивительная атмосфера, которая породила западноевропейскую культуру.

Если вы откроете абсолютно любую книгу, которая называется «История искусства», то сразу обнаружите некое деление, крайне необходимое для тех, кто первыми писали историю искусства. А кто первым писал историю искусства? Когда она родилась и потребовала такой бесполезной, ненужной и глупой профессии, как искусствоведение? Первая книга по античному искусству была написана в XVIII веке гениальным человеком, которого звали Иоахим Винкельман. И что удивительно, она до сих пор интересна. Он первый, кто все систематизировал. А что это значит? Он сделал естественный процесс жизни искусственным, поделил на клеточки. Немцам нет и никогда не будет равных в мире, потому что они трудяги и систематисты. Они все последовательно расписали: и какие были века, и кто когда жил-был, вот это ранний романский стиль, а это романский стиль, а вот тут поздний романский стиль, а здесь готический.

Разумеется, в реальности этого нет. Это делается для системности в голове. На самом деле этого деления не существует, потому что те же итальянцы всегда оставались на уровне романского стиля, и никакого другого у них не было. Как он у них сложился изначально, так они и остались его приверженцами. Они испытывали влияние Византии в разных областях, но основа – романский стиль. И даже когда они в эпоху Возрождения инкрустировали свои соборы цветным мрамором в византийской манере, все равно они остались романскими соборами. У итальянцев нет готики. У них есть одно или два здания, которые они выдают за готику, но это все не то. Итальянцы сразу перешли к эпохе Возрождения, которая создает совершенно новое искусство, не отказываясь от романского стиля.

Итальянцев очень интересуют стены. Почему эта тема стены? Потому, что на стене можно рисовать картинки. И когда мы приходим в романскую итальянскую церковь, то мы приходим, чтобы посмотреть на эти картинки. И все итальянские художники являются приверженцами стены. Даже тогда, когда уже наступил XVII век, появилось еще одно чудо романской стены – это гений Караваджо. И сейчас мы ходим по Риму и ищем те церкви, те соборы, где есть роспись Караваджо. Поэтому нельзя говорить о том, что романское искусство кончилось. Как оно может кончиться, если оно так фантастически цветет?

А вот где существует классика – так это во Франции. Она дает абсолютное представление о том, что такое классика средневековой жизни, классика средневековой культуры, потому что Франция и создала ее. Это идеальная страна Средневековья. И надо знать о том, как Франция расставалась со своим Средневековьем: мучительно, со слезами, с трагедией. Произошло это благодаря супергениальному политику, равного которому во Франции никогда не было, который вывел страну в новое пространство, в новую эпоху, в новую историю, вынул ее из того, что она так любила. И этим человеком был кардинал Ришелье. Он это сделал, потому что основой французской средневековой идеи было рыцарство.