Средневековые битвы

Чрезвычайно полномочный Леопольд Австрийский, которому не повезло покровительствовать обгаженной святой обители, в свою очередь был банально торпедирован для поражения нужных целей.

Леопольд собрал огромную армию. Даже по современным оценкам — до 9 000 рыл. Не меньше трети, а скорее половина — та самая конная феодальная знать. Это очень много. Во всей Швейцарии на тот момент было около 500 000 населения, и при 5% мобилизации они могли выставить не больше 20–25 тысяч человек. 5% на мобилизацию — это практически все, кто мог не то что оружие держать в руках, а вообще ходить. Современные государства рассчитывают как максимум возможной мобилизации — 1–2%.

А в феодальном обществе, когда собственно привилегированного сословия процентов пять от общей численности, набрать почти 5 000 человек конной знати — заметное достижение! В минуты самой крайней опасности, в начальной стадии Столетней Войны, пока еще богатая Франция, располагая всеми ресурсами континента, смогла выставить на поле боя (в одном месте, конечно) не больше 30 000 человек. Англия, после девяти лет подготовки к вторжению, единовременно никогда не имела больше 17 000 в действующей армии (не считая гарнизонов, конечно), из которых мужиков-йоменов и прочего мяса было четыре пятых от общего числа. Не удивительно что на Руси «Тумен», 10 000-й монгольский корпус, называли «тьмой». Неисчислимое множество.

Современники согласны в том, что грабить у горцев было не так что бы много. Поэтому лихие рыцарские копья их долгое время не беспокоили. Овчинка, как говорится, выделки не стоила. Нет, периодически феодальные банды на уровне баронов довольно больно кусали швейцарцев, но кантоны со временем начали строить укрепления, завели дозорную службу — в общем у швейцарцев реально был мозг, и воля этот мозг к делу приложить.

Рискну предположить, что в этот раз, Леопольд планировал фактически колонизировать Швейцарию. Частично вырезав, закрепостить местное население, раздать землю голодающим феодалом, настроить замков — в общем принудить к миру.

У швейцарцев все было не так хорошо. Даже, говоря откровенно плохо. Сам кантон после тотальной мобилизации смог поставить под алебарду примерно дюжину сотен. Соседи подкинули около четырех (сотню один, и три сотни другой) — соглашение о взаимопомощи работало пока с великим скрипом.

Теоретически, будь у меня возможность, я бы смело поставил деньги на победу Леопольда. У него были все шансы уничтожить кантоны по одному.

Но швейцарцы, те еще засранцы, сразу перевели войну в плоскость, на которой феодальная знать была традиционно слаба.

В интеллектуальную.

Маневр.

Как я уже говорил, швейцарцы не любили, когда их неожиданно ловят, и совершают над телом разные непотребства. Поэтому горцы огораживались. И делали это основательно, по швейцарски.

Строили они протяженные полевые укрепления, которые назывались «летцины». Состояли «летцины» из камней и земли, представляли собой вал-стену, протянувшуюся на много километров. Умно вписанная в ландшафт, опираясь на полностью не проходимые горные склоны, летцины были серьезной проблемой.

Естественно Леопольд лезть на них не хотел. Потому как недостойно для благородного дона — во-первых, и можно до верха и не долезть — во-вторых. Но в случае необходимости осадные приспособления, пехоту на мясо и решимость имел.

С другой стороны, швейцарцы, внезапно, тоже не хотели, чтобы благородные доны тут по летцинам лазили. С одной стороны — трудности логистики, швейцарцы не могли себе позволить долгое пребывание на одном месте своей армии. Швейцарцы бы первые ослабли от голода.

А второй причиной было то что швейцарцы того времени сильно смахивали на русских. Но на русских с хорошим управлением.

Нет, я не шучу. Часто наталкивался в мемуарах участников недавних войн, иногда в летописях, которые постарше, на суждении о русских на войне как о людях, имеющих склонность к военным действиям в своеобразном «дерзком» стиле. Конечно, раз уж ты пишешь мемуары, то эта «дерзкая» выходка провалилась, а значит в ход идут эпитеты вроде «хамская самоуверенность», «наглость» и прочее, по отношению к русским. Реже, употребляется сомнительного качества словосочетания вроде «безнадежная отвага», «бездумная лихость». По видимому, эта наша черта характера, которую мы сами не сильно замечаем. Авантюризм, готовность к риску в делах, особенно военного толка. Конечно есть народные песни со строчками вроде «я отчаянный родился» или общеизвестный термин «шапкамизакидаем». Но общего осознания себя как народа в бою дерзкого, если не сказать наглого и самоуверенного, нет. А вот у наших врагов, довольно часто такое впечатление о нас — есть.

И вот, похожая черта у швейцарцев образца 14-го века, судя по всему, так же присутствовала.

Перед лицом страшного нашествия, грозящего самому существованию швейцарских кантонов, когда уже казалось бы самое время каяться, молиться, поститься и слушать радио Радонеж, швейцарцы очень по русски собрались вместе, что бы бухнуть и подумать. Подумать, как бы е…ть вражин так, чтобы не один не ушел. И кое-что на придумывали.