Средневековые битвы

Но швейцарский союз, после Грансона, внезапно быстро оброс примкнувшими людьми, которые в свое время Карлом были обижены. Кроме того, уже сложились прочные торговые связи и некая мирсистема, в которой у многих крупных игроков были свои интересы, и с интересами которых Карл не посчитал нужным считаться. И эти счетоводы посчитали, что Карлу можно выставить счет сразу и наперед. Короче, швейцарцы набрали орду еще больше чем Карл. Часто это были крупные феодалы со своими частными армиями. Еще чаще коллективные феодалы вроде общин и городов, которые поставляли в баталии пусть и плохенькую, но злобную как орки, пехоту. Поэтому на момент битвы при Муртене у «швейцарцев» оказалось довольно много не только хорошо мотивированной пехоты, но и достаточно агрессивной кавалерии.

Диспозиция была проста — Карл, наученный горьким опытом, был намерен принять швейцарские баталии на полевые укрепления, расстрелять их своей спешно восстановленной артиллерией и толпой стрелков, а потом добить жандармами. Дабы швицы в его коварный план вписались, он закосплеил Цезаря — то есть осадил важный торговый узел, и немедля построил контрвалационные укрепления. Очевидно готовясь не столько к штурму (хотя Муртен на зубок он разок все же попробовать успел) сколько к обороне. Я же говорю, образованный был человек, классику знал.

Сидение в укреплениях весьма благотворно сказывалось на боевом духе пехотинцев, и после Грансона важность этого момента становится понятна даже мне. Объективно, я избалованный компьютерными стратегиями, где нарисованные человечки сражаются до последнего хитпоинта и не помышляя о бегстве (исключение разве что серия Total War), да еще и с установками современного человека о армии, приказах и тому подобными социальными конструктами, просто не ожидаю повального бегства своей армии прямо перед лицом противника. И совершенно напрасно. Мало того, что в средневековье дезертирство перед намечающимся крупным сражением было явлением реально массовым, (случалось что армии «худели» в два раза!), так еще и непосредственно на поле боя, одна из сторон могла попросту разбежаться еще до начала битвы.

Это серьезная проблема. И способы её решения, кстати, проясняют многие детали древних битв. Например, ставить закаленных ветеранов позади строя, а новичков с плохо разработанной психикой, впереди. Действительно, как только враг бежит, победителей охватывает азарт погони, они кидаются в ножи, дабы славно кромсать вражьи спины. И делают это с удивительным энтузиазмом, ломают строй и, главное, оказываются абсолютно не готовы к мощному контрудару, который просто обрушает моральный дух людей, которые уже чувствуют себя победителями. А если учесть невероятно трудное управление в бою, в такой ситуации отойти и перестроится могли очень немногие армии в истории. Но и притворное отступление грозило превратиться во вполне себе реальное бегство. И хрен ты их остановишь. Карл не смог остановить свою бегущую пехоту при Грансоне, которая даже толком не увидела противника, несмотря на то что с ним была вся его гигантская свита. А представьте если подобное произошло после кровопролитной схватки? И если вы главнокомандующий, вам остается только драпать, как все. Вас не услышат за грохотом и воплями битвы, близкие вам люди разбегутся, или погибнут по одному в окружении. Вы сами вполне можете попасть под удар, став легкой добычей преследователей, вас вполне могут убить, или пленить. Поэтому маневры на средневековом поле боя — удел для избранных довакинов. Если верить античным источникам, такое практиковали на постоянной основе безотносительно конкретного командующего, только легионы Древнего Рима и, немного позже, воины степных империй. И те, и другие были профессионалами, проведшими всю жизнь в походах и битвах. У Карла таких было слишком мало, и он смирился с тем, что его, прямо скажем, не очень то и хитрые маневры, феодальное войско выполнить не в состоянии. Может быть позже, прокачавшись, он бы смог юзать этот скилл, но сейчас ему пришлось действовать как все. А именно — строиться загодя, пехтуру особо не трогать, по возможности прятать её за укреплениями, и налегать на стрелков и кавалерию.

А вот швейцарцы, серьезно поднатаскавшись в постоянных мелких междусобойчиках, смогли выставить при Муртене неожиданно хорошо управляемые и стойкие пехотные части. При этом, физические и другие объективные ограничения, накладывались и на них. Они не выделывались, и даже не пытались делить своих бойцов на отряды с однородным вооружением (которые так хорошо управляются в Total War) как Карл, не пытались комбинировать рода войск и так далее. Они просто делали то, что получалось у них хорошо. А хорошо у них получалось три вещи. Сами они, впрочем, называли только две вещи — быстрота и натиск.