Читаем Средневековые мастера и гении Возрождения полностью

Эта высшая лига была неким абсолютным знаком цивилизации мира. Так же египтяне оставили абсолютный знак своей цивилизации: они сделали консервную банку. Они построили консервную банку необыкновенной прочности и создали машину времени. Археологи открыли банку, а там утка фаршированная, словно вчера приготовили и положили. Так египтяне нам сообщили: «Мы не только умели строить, мы много чего еще умели. Мы умели сохранять продукт, потому что у нас были холодильники». Как они это делали? У них был фаянс. Они делали специальную форму, потрошили мясо, начиняли его травами, закрывали. В форме было отверстие, через которое выкачивали воздух, создавали вакуум и заливали отверстие воском. Прошло 10 тысяч лет, а эту фаршированную утку можно есть. Это знак не менее важный, чем пирамиды. Такой же знак – крем, который тоже сохранялся 10 тысяч лет, и рецепт его сохранился – в книге «Всемирная энциклопедия медицины и косметологии». Книга эта была написана в тот момент, когда ощущалось крушение мира и была необходимость оставить знаки.

Вернемся к готическим соборам. Как они строились? Их строили мастера, у которых было много знаний. Они берегли свои секреты от невежд и от неправильного использования. В основе всех знаний лежала магическая геометрия. Это замечательная наука и сегодня она снова возвращается к нам. Это означает только одно: мир снова возвращается к попытке интегрировать знания и соединить их вместе. Если у меня отнимается рука, то дело может быть в моей голове или пятке, а не в самой руке. Если болит палец, возможно, ты болен весь. Медицина и все науки снова возвращаются к философии единства мира и единства его сотворения. Что демонстрируют нам планеты? Совершенную геометрию, совершенную скульптурность и совершенные движения. Все связано между собой. Для культуры, где исповедовалось христианство, главным было единство Отца, Сына и Святого Духа как творческого потенциала, потому что Святой Дух и есть потенциал. Без Святого Духа ни художественного, ни научного потенциала не бывает. И это высшее представление о своей христианской цивилизации строители выразили через свои великие соборы, посвященные Богородице.

Познать собор невозможно. Вот Страсбургский собор: вы не можете разглядеть и познать элементы портала. Галерея королей вынесена наверх. Почему? Потому что очень высокий центральный портал почти закрывает Розу. Он очень высокий и у него необыкновенная глубина. Взгляните на козырек портала: здесь видны ступеньки, и на каждой из них кто-то или что-то сидит. Но кто или что – об этом знает только тот, кто их делал. Этот собор в принципе равен вселенскому разуму, то есть вы своим разумом его познать не можете и объять его не можете, только обойти, да и то с трудом: на это надо потратить очень много времени. Этот собор – образец вселенского совершенства, но для готики, а не для итальянского средневекового искусства, потому что там важна стена, на которой можно рисовать, хотя не всегда понятно, что именно на ней нарисовано.

Это характерно для западноевропейской культуры: вы никогда не знаете, что перед вами. Потому что это архитектура в той же мере, как и не архитектура. Она дематериализована, это огромная дематериализованная масса: «Кружевом камень и паутиной сталь». Вы не знаете, архитектура это или скульптура, потому что скульптуры на ней столько, что она, собственно говоря, от нее неотделима. По этим принципам развивается западная культура. Это принцип поклонения Отцу, архитектурно-инженерному одушевленному предмету, а в эстетическом плане – принцип поклонения синтезу. Это абсолютный конструктивизм. Скульптуры западного искусства крайне важны и разнообразны: это и изображение животных, слонов, бегемотов, медведей – весь мир, сотворенный Богом, включен сюда. Кто сидит на ступеньках? Все, что сотворил Господь, включая гадов наземных и водных, и, разумеется, разнообразных химер. Все они предусмотрены в образе творения, и они находят свое место Страсбургском соборе.

Архитектура носит прежде всего мысль конструктивную, построенную на глубочайшем познании, к которому мы должны приближаться – к великому Архитектору Вселенной. Архитектура построена на основании магической геометрии.

Французские готические соборы насыщены снаружи, но лаконичны внутри. У немцев по-другому: у них всего много и внутри, и снаружи. Но мера насыщенности есть только у французов: внутреннее пространство здесь организовано иначе, оно предоставлено свету, который проникает через оконные проемы, и музыке.

На Западе грань между чисто религиозным и светским изображением изначально стерта. Право изображения имеет все, что относится к обоим Евангелиям: кошка так кошка, дерево так дерево, – все имеет право на изображение, потому что все сотворено Великим Архитектором.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Абсолют»

Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов
Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов

Григорий Саввич Сковорода (1722–1794) – русский и украинский философ, баснописец и поэт. Занимался педагогической деятельностью. Затем провел значительное время в странствиях по городам и селам Малороссии и некоторых российских губерний. В дороге он много общался со своими учениками и простыми встречными. Поэтому жанр беседы или разговора занимает значительное место в творческом наследии Сковороды. Наряду с этим в сборник вошли все основные произведения мыслителя, в которых ярко проявились как своеобразие его этических и богословских взглядов, так и подлинное литературное дарование. В книгу включена также биография Сковороды, написанная его учеником Михаилом Ковалинским.

Григорий Саввич Сковорода

Проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Русская классическая проза

Похожие книги

Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение
От слов к телу
От слов к телу

Сборник приурочен к 60-летию Юрия Гаврииловича Цивьяна, киноведа, профессора Чикагского университета, чьи работы уже оказали заметное влияние на ход развития российской литературоведческой мысли и впредь могут быть рекомендованы в списки обязательного чтения современного филолога.Поэтому и среди авторов сборника наряду с российскими и зарубежными историками кино и театра — видные литературоведы, исследования которых охватывают круг имен от Пушкина до Набокова, от Эдгара По до Вальтера Беньямина, от Гоголя до Твардовского. Многие статьи посвящены тематике жеста и движения в искусстве, разрабатываемой в новейших работах юбиляра.

авторов Коллектив , Георгий Ахиллович Левинтон , Екатерина Эдуардовна Лямина , Мариэтта Омаровна Чудакова , Татьяна Николаевна Степанищева

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Прочее / Образование и наука
Учение о подобии
Учение о подобии

«Учение о подобии: медиаэстетические произведения» — сборник главных работ Вальтера Беньямина. Эссе «О понятии истории» с прилегающим к нему «Теолого-политическим фрагментом» утверждает неспособность понять историю и политику без теологии, и то, что теология как управляла так и управляет (сокровенно) историческим процессом, говорит о слабой мессианской силе (идея, которая изменила понимание истории, эсхатологии и пр.наверноеуже навсегда), о том, что Царство Божие не Цель, а Конец истории (важнейшая мысль для понимания Спасения и той же эсхатологии и её отношении к телеологии, к прогрессу и т. д.).В эссе «К критике насилия» помимо собственно философии насилия дается разграничение кровавого мифического насилия и бескровного божественного насилия.В заметках «Капитализм как религия» Беньямин утверждает, что протестантизм не порождает капитализм, а напротив — капитализм замещает, ликвидирует христианство.В эссе «О программе грядущей философии» утверждается что всякая грядущая философия должна быть кантианской, при том, однако, что кантианское понятие опыта должно быть расширенно: с толькофизикалисткогодо эстетического, экзистенциального, мистического, религиозного.

Вальтер Беньямин

Искусствоведение