Средневековый любовник

— Э, смотри, осторожней, — сказала Вера, показывая вперед.

Там, на спуске, прямо перед широкой лентой Оки, раскрыл свои дьявольские объятья очередной пост ГАИ. Стайка виноватых машин уже жалась к обочине, и строгий взгляд толстозадого хозяина дороги был отвлечен на них.

— Проскочили, — перевела дух Соня, ― она едва успела сбросить скорость буквально перед самым постом.

Летний вечер уже вступал в свои права. После захода солнца все вокруг стало розовато-сумрачным. Гладкий асфальт сменился ребристой бетонкой, позади остались стройные ряды фонарей, на прощание вспыхнувших оранжевым великолепием.

— Ну вот, из Москвы уже выбрались, — почему-то с волнением прошептала Вера.

Как гигантская стиральная доска, лента дороги, окаймленная густыми зелеными чащами, то взметалась вверх, то проваливалась в ложбину. Встречный ветер уже начинал нести в себе ароматы украинского юга — запах созревающей пшеницы, жар бескрайних степей. Но вот мелькнули несколько последних ярко раскрашенных бензоколонок, и открылось зеленое жерло многочисленных въездов и развилок, увенчанных трехцветным российским флагом.

— Таможня, — сухо заключила Соня и сбавила газ, — приехали!

— Чего так грустно, — спросила ее светловолосая спутница, — что нам таможня? Мы не мешочники, и не торговцы, контрабанду не везем…

— Э, ты не знаешь, они всегда найдут, к чему прицепиться!

— Если только мы им понравимся, тогда да.

Тем временем сверкающе-алое «транспортное средство» причалило к зеленому домику под навесом в стиле «евро». Из дверей показался суровый страж границы. Его движения жесты и команды были отточены и деловиты.

— Что везем? — осведомился он, — наркотики, оружие, средства самообороны?

— Да, вон там, в чемодане, наркотики, а под юбкой ― оружие, — решила пошутить Вера, и Соня даже не успела зажать ей рот.

— Отлично, — отреагировал серьезный таможенник, — тогда вам не на зеленую линию, а вот сюда, на контроль.

— Да что вы, молодой человек, — запричитала Соня, — это она пошутила!

— Тем более, — улыбнулся таможенник, — сейчас и мы развлечемся.

— Дура! — взревела Соня, переставляя машину, — нашла, где языком ляпать.

— Ой, Сонечка, — лицо Веры испуганно перекривилось, — а ведь у меня действительно газовый пистолет!

— Ты совсем с ума сошла! Да не суетись, уже поздно его перепрятывать! Теперь только на бога надейся!

Было действительно поздно что-либо предпринимать — машина уже стояла у широкого железного стола, и к ней подошли несколько таможенников в фуражках с лихими околышами.

— Ну, девушки, выгружайте ваши наркотики и оружие, а заодно и все вещи из машины вот на этот стол, — приказал уже знакомый таможенник.

Подруги стали вытаскивать из глубокого багажника тяжеленные сумки, пакеты с едой, пледы; их заставили вытащить даже ящик с инструментами, который муж Сони никогда не доставал из машины. Один из государевых служащих наклонился под приборную доску и стал высвечивать там фонариком, помогая себе маленьким зеркальцем. Другой заставил водительницу поднять капот и внимательно изучал потроха иномарки. Верочку тем временем заставили вывалить все содержимое одной из сумок на пыльную поверхность стола. Таможенник привычно рылся в предметах женского гардероба, отбрасывая уже осмотренные вещи в сторону. Другие внимательно наблюдали за каждым его движением, как студенты — медики на операции. Изо всех сил Вера старалась выглядеть хладнокровной, хотя у нее внутри все тряслось от страха. Муж учил ее, что у гаишников, таможенников и прочих проверяющих и контролирующих всегда развит нюх на страх, своеобразная профессиональная интуиция. Если они заметят ее нервозность, — тогда не сдобровать.

Молодая женщина скрестила руки на груди для придания себе более независимого вида и равнодушно поглядывала на это безобразие, называемое досмотром. Она старалась не думать о пистолете, который каждую секунду видела в стоящей рядом сумке рентгеновским взглядом воображения.

— Так, уже вечереет, надо искать гостиницу, сколько у нас гривен? — настойчиво старалась она повернуть ход своих мыслей подальше от пистолета. Но все же холодный пот стекал по ее спине.

— Ладно, красавица, — посмотрел на нее строго таможенник, — здесь я наркотиков не нашел, а как здесь? — Он указал на Верочкину сумку.

«Злостная контрабандистка» нервно рванула черной молнией так, что почти все содержимое сумки обнажилось.

— Вывалить и эту? — подобострастно улыбнувшись, спросила она.

Что-то дрогнуло во взгляде таможенника, и он миролюбиво протянул:

— Ну, зачем же, не надо, я и так посмотрю.

Его рука почти по самое плечо погрузилось в гору вещей, и сердце Веры затрепетало как овечий хвостик. Лицо искателя запретного зелья было сосредоточенно-задумчивым. Он даже прикрыл глаза, чтобы подушечки пальцев обрели повышенную чувствительность. Погон офицера при этом упирался в тот самый заветный сверток из-под тампаксов, в котором и хранилось оружие. Но Вера видела этот пакет только краем своего левого глаза, все внимание женщины, казалось, было приковано к милому песику, смирно сидевшему тут же, возле стола.