Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства

Хотя Бертольд сурово осуждает женщин за суетность, тщеславие и страсть к нарядам и поносит сварливых и скандальных жен, он признает, что женщины целомудреннее мужчин, добросердечнее их, охотнее посещают церковь, молятся и ходят на проповедь. Из их числа намного больше попадает в царство небесное, нежели мужчин (8, № 26), — признание, которое едва ли можно найти у авторов латинских «примеров». Эта позиция, занятая немецким проповедником в век широко распространенных антифеминистских настроений, не может не вызвать интереса. «Брат Бертольд, — вопрошает его всегдашний собеседник. — Вот ты говоришь: жена да повинуется мужу. Не должен ли я так обращаться со своею хозяйкой, как мне заблагорассудится?» — «Нет, нет, нельзя бить и ругать жен без причины. Ты должен достойно содержать жену, как и самого себя, в отношении одежды, еды и питья» (8, № 21).

То, что Бертольд придает семье и браку немалое значение, явствует из особой проповеди «О браке», которую он счел нужным прочитать специально для женатых людей: «Вы, вдовы и девушки, можете подремать, пока я проповедую женатым. А вы, женатые, — с вами многое нужно обсудить, и на все не хватит времени, потому что брак — запутанное дело и простые люди не сразу во всем могут разобраться. Поэтому постарайтесь нынче хорошо все уразуметь».

В этой проповеди разъясняется запрет вступать в брак с родственниками, включая четыре степени родства, дается совет пожилым не брать в жены молоденьких, не тратить попусту супружеское добро. Особое внимание уделено регулированию сексуальных отношений в браке. Нужно соблюдать умеренность, внушает Бертольд, многие тысячи душ упали в ад прямо с супружеской постели. Воздержание обязательно в пост и в праздники, в период беременности и нездоровья жены. Проповедник предостерегает: дети, зачатые в запретное время, не дадут радости: либо они будут уродами, либо ими завладеет бес. Подобное случается по большей части с сельскими жителями и глупцами, а с бюргерами в городах и с благородными не бывает, потому что люди с понятиями часто посещают проповедь и осведомлены, в какие сроки надобно щадить жен, а сельские жители слушают проповедь редко и работают вплоть до ночи все дни недели. «И вот муж, возвратившись домой, спит как камень, но, когда наступает праздник, он едва терпит и бегает как петух, не уважая ни времени, ни часа. Поэтому крестьяне редко имеют радость от детей, зачатых в такое время. Святые, дни коих вы не соблюдали, пожалуются на вас в Судный день» (8, № 21).

Итак, с одной стороны, одобряются прочные семейные узы, осуждается супружеская неверность, предписывается почитание родителей детьми и дается прямой совет вступать в брак 22. С другой же стороны, неоднократно высказывается мысль о том, что люди, которые не имеют детей, более угодны богу и им легче достигнуть блаженства (8, № II), ибо многие тысячи не попали на небеса из-за своих детей (8, № 20). Отношение к богу лишает силы все человеческие привязанности. Если бы сказали человеку, пребывающему у бога на небесах: «У тебя на земле осталось десятеро детей, и ты всех их выкупишь, так что будут они в чести и в достатке до конца своей жизни, тем, что на один-единственный миг оторвешься от созерцания Бога», то человек не сделал бы этого и, скорее бы уж, дети его побирались вплоть до своей смерти (8, № 25). Все земные привязанности и человеческие отношения релятивируются проповедью, чтобы не сказать — уничтожаются, будучи сопоставлены с любовью к Творцу.

Вера, которую хочет внушить Бертольд Регенсбургский своим слушателям, не ученая религия богословов и схоластов, а бесхитростная вера, не предполагающая рассуждений и пристального анализа. Тогда не возникнет сомнения, которое посещает иных: «Кто знает, правы ли иудеи, язычники или еретики?» Подобное сомнение пагубно, и веру, как и дом, надлежит строить на прочном фундаменте (8, № 3). Каков же этот фундамент, в изображении францисканского проповедника? «Ты должен в простоте веровать в то, что дает тебе христианская вера», — наставляет он. Нельзя слишком упорно глядеть на солнце, можно ослепнуть. Но точно так же обстоит дело и с верой. Незачем слишком упорно в нее всматриваться и чрезмерно дивиться, не следует глубоко погружаться в мысли о том, «как это возможно, чтобы Отец и Сын и Дух Святой были единым Богом», и чтобы «истинный Бог и истинный Человек превращались в хлеб», и каким образом Дева могла родить Младенца, и почему священник, сам будучи грешником, способен освободить от грехов грешника? Все сие всемогущий Творец способен сделать, «и над этим тебе не нужно задумываться, ибо для того существует довольно ученых магистров. Будь добрым человеком, а когда душа твоя покинет тело, ты все сие увидишь. Но коль ты станешь над всем этим слишком много размышлять, то либо ослабнет вера, либо ты сделаешься еретиком. А потому ты должен прочно и без колебаний, попросту, не раздумывая верить в то, чему учит твоя христианская религия, и остерегаться еретических доктрин и других верований» (8, № 4). Сказано предельно ясно.