Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства

Освящение оружия также сопровождалось произнесением заклятий, которые должны были сделать собственное оружие разящим, а оружие противника — бессильным. Существовали талисманы («письма»), защищавшие воинов от ран. Нельзя не упомянуть при этом, что подобные заклинания вызывали подозрения и осуждались учеными людьми: «Глупец я, коль складываю такие слова: «Заклинаю тебя, оружие» — и т. п., дабы оно меня не ранило, ибо сие прямо противоречит предписаниям Бога моего, который один определяет природу каждой вещи: огню — чтобы пылал, мечу — чтобы наносил раны…» (текст XV в.: 21, II, с. 299)^.

Брак и семья представляли собой такую область человеческих отношений, вторжение в которую дьявольского начала было особенно опасным и вероятным. И хотя церковный брак утвердился в Европе довольно поздно (вплоть до XV в. он еще не сделался повсеместно обязательной формальной процедурой), защита материнства и детства от посягательств нечистой силы была важной заботой духовенства. Начиная с XI в. существуют литургические благословения брачащихся, которые были призваны заменить аналогичные дохристианские обряды. Опасения, что бесы способны помешать продолжению рода насылаемой ими порчей, разделяли как образованные люди, так и простонародье. Страх перед ligatio, утратой способности к зачатию и деторождению вследствие дьявольского вмешательства и зловредной магии, особенно возрос к концу изучаемой эпохи, в период распространившейся охоты на ведьм. Поэтому benedictio thalami, благословение брачного ложа, занимает видное место в ряду церковных формул. Эти благословения давались как новобрачным, так и супругам, уже находившимся в более или менее длительном сожительстве.

Не меньшее значение придавалось благословениям рожениц: наряду с заклинаниями существенны были молитвы, обращенные к святым, которые считались покровительницами молодых матерей, — Анне, Маргарите, Катерине, Варваре, Агате. Впрочем, как рассказывают жития, и святые мужского пола выступали в роли помощников при родах. «Вода святого Альберта» (сицилийского монаха, скончавшегося в начале XIV в.) считалась чрезвычайно эффективным родовспомогательным средством, и при ее употреблении читалась особая молитва (21, II, с. 197). В формулах благословения содержатся указания, согласно которым их оглашение должно было сопровождаться прикосновениями к животу и бокам роженицы, а на голову ей возлагали Евангелие; на ее грудь надлежало положить кусок пергамента с текстом заклятия. В нем содержался перечень священных рождений: «Анна родила Марию, Мария родила Христа без боли и мук, Елизавета родила Иоанна и не страдала». Далее следовал призыв к младенцу, находившемуся во чреве матери: «Заклинаю тебя, дитя, во имя Отца и Сына и Духа Святого, выйди из сей женщины, жив ты или мертв…» «Этими словами заклинаю тебя, творение, мертвое ты или живое, мужского пола или женского, поскорей выйди, дабы узреть свет дня и дабы раба Божья не скончалась в родах…» (21, II, с. 200, 201).

Текст заклинания мог быть написан на хлебе, который давали съесть роженице, либо же письменное заклинание привязывали к ее животу или к голени, после чего должны были незамедлительно наступить роды. Священник надевал на мучающуюся родами женщину пояс, в котором служил мессу, либо поясом самой роженицы обвязывали церковный колокол и трижды в него звонили. Символическое затягивание и развязывание узлов должно было оказать благотворное воздействие на роды.

Роженице можно помочь, если ей подает воду для питья преступник или если она посидела на его одежде. Целебные свойства приписывались вещам, которые принадлежали преступникам. Веревка повешенного была талисманом, а части одежды казненного должны были приносить удачу. Благотворным для роженицы было посидеть на погребальных носилках. Эти обряды церковь осуждала, но, как мы могли в очередной раз убедиться, грань между дозволенными ритуалами, в которых принимал активное участие и сам священник, и ритуалами предосудительными, с точки зрения духовенства, — эта грань была зыбкой, отчасти размытой, нечеткой.

Целая серия формул содержит benedictiones post par-turn — благословения женщин, разрешившихся от бремени, и их младенцев '(21, II, с. 208–212). Но наряду с этими церковными формулами применялись и другие народные средства, призванные охранить мать и новорожденного от злокозненных посягательств бесов и колдунов. Однако родившая женщина считалась нечистой, и рядом церковных предписаний (в частности, в «покаянных книгах») ей возбранялось в течение определенного (часто сорокадневного) срока входить во храм божий. Эти ограничения проистекали из ветхозаветных запретов.