Средневековый мир воображаемого

Et par forez longues et lées [larges]

Par leus [lieux] estranges et salvages

Et passa mainz félons passages 766 Et maint péril et maint destroit Tant qu'il vint au santier estroit Plain de ronces et d'oscurtez [obscurités, embarras]. Ивейн скакал во весь опор Среди лесов, лугов и гор.

Проехал много перепутий, Встречал немало всякой жути, В Броселиандский лес проник, Разыскивая там родник, Нашел, готовясь к поединку, Среди терновника тропинку. (с. 46—47) Коварство, предательство, эти характерные свойства леса, постепенно уступают место основам порядка, символизируемого тропинкой. Лес открывает доступ во второй сектор «мира рыцарской авантюры», сектор, не имеющий ничего общего с лесом и, похоже, не связанный ни с культурой, представленной миром двора и полей, ни с дикой природой: мы попадаем в ланды (ст. 188), своего рода земное потустороннее царство, где на пороге укрепленного замка героя встречает небогатый рыцарь с ястребом на руке (следовательно, это охотник, однако охотник окультуренный). В куртуазном романе небогатому рыцарю традиционно отводится роль хозяина; в нашем романе дворянин и его дочь, «девица красивая и любезная» (ст. 225), также выступают в роли гостеприимных хозяев, встречающих странствующих рыцарей, — прини-

205

мать рыцарей становится их ремеслом. Но хозяин не является проводником; он объясняет, что избранная дорога была правильной (ст. 204-205), но не дает никаких указаний, куда следует ехать дальше. В этом месте нить рассказа словно бы обрывается. Признаков, характеризующих замок как земное потустороннее царство, не слишком много, однако они достаточно выразительны: у хозяина замка нет ни одного железного предмета, все сделано из меди, наиболее ценимого металла:

Il n'i avoit ne fer ne fust 213

Ne rien qui de cuivre ne fust.

Среди двора, предмет полезный, Не деревянный, не железный, Подвешен гонг, чтобы звенеть Слышней могла литая медь. (с. 35)⁶⁵ Для тех, кто хорошо знаком с топикой «бретонских» романов, совершенно недвусмысленным

знаком является лужайка.

El plus bel praelet [prairie, petit pré] del monde. 237

Clos de bas mur à la reonde.

Вот вижу я зеленый луг, Надежная стена вокруг. (с. 36) Сад, зеленая лужайка - это «место, окруженное стеной, отделенное от остального мира, место, где порываются все связи с привычной жизнью в обществе и вытекающими из нее обязанностями»⁶⁶. В потустороннем мире существует опасность подвергнуться сексуальному искушению : герой наслаждается обществом девицы и не хочет с ней расставаться (ст. 241—243).

Вернувшись в лес, рыцарь⁶⁷ попадает в место, совершенно противоположное тому, которое он только что покинул. Посреди леса, «на расчищенной поляне», он встречает «ужасных диких быков, заполонивших всю поляну; быки яростно и жестоко бодались между собой, производя при этом страшный шум» (ст. 277—281) и заставляя рассказчика отступить в сторону. У этих быков есть хозяин, «виллан, похожий на мавра»⁶⁸, пастух огромного роста. Этот человек — подлинный дикарь, то есть он не стал дикарем, а является таковым изначально, и все черты его лица, телосложение и одежда заимствованы из мира животных: «Голова у него была громадная, больше, чем у дикой лошади или иного другого зверя, волосы

206 всклокоченные, лоб, двух пядей шириной, порос шерстью, уши огромные, как у слона, покрыты мхом; вдобавок у него были невероятно густые брови, плоское лицо, глаза как у совы, нос как у кота, рот, похожий на волчью пасть, острые и желтые зубы, как у кабана, черная борода и свалявшиеся усы; подбородок касался груди, а спина была длинная, горбатая и сутулая. Он опирался на дубину, а одет был в странный наряд, изготовленный не из холста и не из шерсти, а из двух бычьих шкур, что болтались на нем, привязанные к шее» (ст. 293—311)⁶⁹. В противоположность небогатому рыцарю, которому отводится всего лишь роль гостеприимного хозяина, этот виллан, этот антирыцарь исполняет роль проводника⁷⁰; он - тот, кого специалисты по волшебным сказкам называют помощником, человеческим помощником. Быки кажутся рыцарю совершенно дикими: «Клянусь святым апостолом Петром, они не знают человека; не думаю, чтобы на равнине или на опушке лесной можно было бы выпасать таких диких быков без привязи и без ограды» (ст. 333—338). Вынужденный утверждать свою личность и свою способность повелевать животными, виллан являет рыцарю умение обращаться с быками и владение речью, доказывая тем самым свою принадлежность к роду человеческому: «Et il me dist qu'il ert uns hom» (ст. 328) [«И он сказал мне, что он человек»], «Einsi sui de mes bestes sire» (ст. 334), «Я господин своим быкам». Этот «повелитель быков» может не только на равных задавать рыцарю вопросы, но и вести его по дороге открытий, указать ему, где он найдет волшебный источник, охраняющий замок, владелицей которого является Лодина. Именно он придает смысл лесу:

Ci près troveras or en droit 375

Un santier qui là te manra

Tote la droite voie va,

Se bien viax [si tu veux bien] tes pas anploier

Que tost porroies desvoier:

Il i a d'autres voies moût.