Средневековый роман и повесть

1. Убедился граф Гарен,
Что не хочет Окассен
Добровольно разлучиться
С Николеттой светлолицей.
5. «Нет, добьюсь я перемен! —
Граф сказал. — Из крепких стен
К Николетте не пробиться».
И в темницу, под землей,
Сын упрятан молодой.
10. Стал взывать он со слезами,
Вот, послушайте вы сами:
«О Николь, лилея сада,
Светлолицая отрада,
Ваших сладостных лобзаний

15. Может ли мне быть желанней
Сок пьянящий винограда!
Знал я как-то пилигрима.
Лимузен[114] забыв родимый,
Страшной мукой одержимый,
20. На постели он стонал
Без движения — от боли.
Вы же мимо проходили,
И подол свой подхватили —
И мантильи край соболий,
25. И рубашки белый лен, —
И при виде ножки милой
Сразу стал он исцелен,
Позабыл свой стон унылый.
Преисполнен свежих сил,

30. Он, бодрей чем раньше был,
Восвояси поспешил…
О подруга, о лилея,
Кто в движениях плавнее,
В играх сладостных — славнее?
35. Кто в беседе веселее,
В поцелуях кто нежнее?
Кто вас может не любить!
Из-за вас я обречен
В подземелии тужить
40. Где навеки заточен!
Мне до смерти слезы лить
Из-за вас, подруга!»

12

Теперь говорят и сказывают-рассказывают

Окассена заключили в темницу, как вы уже слышали и поняли, а Николетту заперли в светелке. Это было в мае, когда дни стоят жаркие, длинные и светлые, а ночи — тихие и ясные. Однажды ночью, лежа в своей постели, увидела Николетта, как ярко светит луна в оконце и услышала, как поет соловей в саду, и вспомнила об Окассене, друге своем, которого так любила. Она стала думать о графе Гарене Бокерском, который смертельно ненавидел ее, и решила, что не останется больше здесь: ведь если бы кто-нибудь донес на нее и граф Гарен узнал о ней, то предал бы ее злейшей смерти. Она прислушалась: оставленная с ней старушка спала. Николетта встала, надела платье из прекрасного шелка, взяла с постели покрывала и холщовые простыни, связала их, скрутила из них веревку, такую длинную, какую только могла, прикрепила ее к подоконнику и спустилась по ней в сад. Приподняв одежды одной рукой спереди, а другой сзади, пошла она по саду, прямо по росистой траве.

У нее были светлые кудри, живые, веселые глаза, тонкое лицо, прямой красивый нос, алые губки, подобные вишне или розе в летнюю пору, белые мелкие зубы. Упругие маленькие груди приподымали ее одежду, как два волошских орешка. Стан был строен, и обнять его можно было двумя ладонями. Маргаритки, кланявшиеся ее стопам, когда она проходила мимо, казались темными по сравнению с ее ногами — так была она белоснежна. Она подошла к калитке, открыла ее и пошла по улицам Бокера. Она старалась идти в тени, потому что луна светила слишком ярко. Долго Николетта бродила, пока не подошла к башне, где находился ее друг. Башня эта местами дала трещины, и она, спрятавшись за колонну, закутанная в свой плащ, прижала голову к щели ветхой и древней башни и услышала, как рыдал там Окассен, как страшно скорбел он и тосковал о подруге, которую он так любил. И, наслушавшись, она заговорила:

13

Теперь поют

1. Николетта у колонны,
Чуть луною озаренной,
Окассена слышит стон:
По подруге плачет он.
5. И тогда она сказала:
«Славный друг, достойный витязь,
Вам ведь плакать не пристало,
Окассен, приободритесь
И тоскою не томитесь,
10. Чем упорствовать в печали,

Лучше старшим покоритесь.
Невзлюбили ведь меня
И отец ваш, и родня.
С вами быть я не могу:
15. В край заморский убегу…»
И она от светлых кос
Отрезает прядь волос.
И в восторге эту прядь
Стал несчастный целовать,
20. И темница нипочем!
А потом он стал рыдать,
Снова слезы бьют ключом —
Все из-за подруги.

14

Теперь говорят и сказывают-рассказывают