Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Начало раннесредневекового периода в денежном обращении Средней Азии, несколько не совпадая с принятыми для этого хронологическими рамками, относится в целом ко второй половине V–VI в. (для отдельных областей возможны некоторые отклонения от этих дат, обусловленные главным образом неравномерностью социально-экономического развития). Заканчивается период, когда полностью прекращается чеканка (а затем и обращение) раннесредневековых монет местного образца. Происходит это примерно в середине VIII в. (несколько позднее — в Хорезме, Уструшане и, видимо, в Чаче), когда Средняя Азия оказывается включенной (хотя и со своей спецификой и отклонениями) в финансово-экономическую систему Ближневосточного региона. Завоевание арабами Средней Азии в первой четверти VIII в. принесло перемены прежде всего в политическую и социальную жизнь, но, создав условия для широкого проникновения сюда монет Омейядского халифата, не сопровождалось немедленным нарушением традиций местного монетного дела и денежного обращения, его отменой. 20-60-е годы VIII в. — период сосуществования на среднеазиатском рынке в обращении монет местной чеканки, с одной стороны, и — с другой, арабских дирхемов и фельсов, завершившийся полным прекращением чеканки монет домусульманского образца (кроме так называемых черных дирхемов — гитрифи и др.) и их исчезновением из обращения.

Для денежного обращения предшествующего периода — древнего — в большинстве областей Средней Азии было характерно преобладание «варварских подражаний» и возникших на их основе местных чеканок (Зеймаль Е., 1975, 1978, 1983, 1985), как медных, так и серебряных, стоимостное содержание которых определялось не количеством заключенного в них металла, а установленными для них правилами обращения, «курсом». Такие монеты не отличаются в принципе от монетных знаков, т. е. не являются деньгами в политэкономическом значении этого термина, а ареал, в котором они имеют хождение, строго ограничен той территорией, в пределах которой действует, сохраняет силу установленный для них «курс». С чем соотнесено стоимостное содержание таких монетных знаков, чем оно обеспечивается, кроме авторитета властей, мы, как правило, не знаем.

Денежное обращение раннесредневекового периода в Средней Азии строится на принципиально иной основе: в качестве денег во всех (или почти во всех) областях выступают серебряные монеты (всюду, кроме Хорезма, это сасанидские драхмы или подражания им), а в качестве монетных знаков, не имеющих сами по себе стоимостного содержания и соотнесенных по стоимости с серебряными монетами-деньгами, — медные монетные знаки локальной чеканки. Право на выпуск собственной медной монеты могли иметь не только большие области (Бухарский Согд, Самаркандский Согд, Чач и др.), но и менее крупные политико-административные единицы внутри таких областей, как например, Панч-Пенджикент в Самаркандском Согде, Пайкенд в Бухарском Согде и др. Для раннесредневековых медных монет также характерно обращение преимущественно в границах тех территориальных подразделений, где осуществлялась их чеканка, но при этом — в более широких масштабах, чем на протяжении древнего периода, — происходила и их диффузия за пределы основных ареалов.

Видимо, нет необходимости напоминать о том, что монетные находки из раскопок раннесредневековых среднеазиатских памятников широко используются (наряду с керамикой, металлическими изделиями, строительными остатками и другими категориями археологических материалов) для датировки слоев, помещений, ремонтов, а также поселений, замков, городищ и т. п. в целом. Однако многие нумизматические группы имеют пока слишком широкие и неопределенные даты, для уточнения, сужения которых решающее значение могут иметь археологические данные (стратиграфические наблюдения за распределением монет по слоям, за их взаимовстречаемостью. Так, разработанная для городища раннесредневекового Пенджикента дробная стратиграфическая колонка позволила существенно уточнить датировку целого ряда монетных серий (Беленицкий, Маршак, Распопова, 1980; 1984, с. 225–262; 1986, с. 305–313). К сожалению, пока нет других археологических памятников, для которых цельная картина последовательности слоев V–VIII вв. была бы разработана столь же тщательно и обоснованно, хотя задача датировки монетных выпусков с помощью археологических данных по мере накопления новых нумизматических материалов становится сегодня остроактуальной.