Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

В Согде широко использовались ткани из Египта и Византии, которые, так же, как и предметы византийской торевтики, могли привозить как непосредственно из Византии, так и через посредников. Находки в Согде скромных бронзовых пряжек византийских типов (Распопова, 1968) и найденная в Чилеке медная византийская монета свидетельствуют скорее о существовании в VII — начале VIII в. непосредственных связей Византии со Средней Азией. Археологические материалы показывают, что согдийцы были не только посредниками, но и продавцами шелка, вытканного в мастерских Согда, причем удельный вес согдийских тканей в мировой торговле был довольно высок (Иерусалимская, 1967, 1967а, 1972). Торговля с Византией шла через Северный Кавказ, по пути, которым следовало посольство Земерха и который описан у Менандра. В VII в. среднеазиатские купцы осваивают также северный путь, в Прикамье.

Расцвет согдийской торговли и возникновение ее северных путей связаны со сложением в степях тюркских каганатов. Тюркские каганы покровительствовали согдийской торговле и колонизации, так как колонизаторская деятельность согдийцев и их международная торговля, осуществлявшаяся через степь, были политически выгодны и приносили тюркам доходы (Кляшторный, 1964). Согдийская колонизация шла по путям караванной торговли. Археологическое исследование Семиречья показывает, что в VII–VIII вв. согдийские колонии представляли собой целые города, в которых колонисты занимались земледелием, ремеслом и торговлей (Бернштам, 1940, 1950; Кызласов, 1959; Распопова, 1960; Кожемяко, 1959). Согдийцы, жившие далеко от метрополии, поддерживали с ней постоянную связь. Доходы от торговли в согдийской диаспоре частично шли в метрополию.

Археологические материалы подтверждают многочисленные сведения письменных источников о внешней торговле согдийцев, но, кроме того, они показывают, что согдийские купцы в значительном объеме вывозили на Восток, Запад и Север продукцию своих ремесленников. Таким образом, археология доказывает связь согдийской внешней торговли с согдийским ремеслом, что не нашло отражения в письменных источниках.

Купцы вели образ жизни, мало чем отличавшийся от образа жизни аристократии. Тратя свои доходы от внешней торговли внутри страны, они увеличивали платежеспособный спрос на изделия местных ремесленников, таким образом стимулируя развитие ремесла и внутренней торговли.

Керамика.

Керамические комплексы IV в. в столичном Самарканде характеризуются большим количеством чаш, изготовлявшихся в двух вариантах — большие сосуды типа вазы на высокой ножке и значительно меньшие, но, так же, как и вазы, с относительно вертикальным бортом. Для них характерен красный грубоватой консистенции ангоб, нанесенный в довольно жидком состоянии. Сравнительно недолго выпускались большие конические крышки для хумов. Поставленные на горловину хума конусом вниз, они одновременно могли служить вместилищем для хранения продуктов.

В это время возрастает доля домашнего гончарного промысла, появляются лепные изделия: очажные подставки, увенчанные бараньими головками, канелированные обрамления очагов. Разрабатываются новые или же получают широкое применение известные ранее технологические приемы: срезывание готовых сосудов нитью с гончарного круга, заглаживание поверхности сильно увлажненной тряпицей, декорировка пятнами красного ангоба.

В середине V в. из обихода вытесняются вазы на высокой ножке, появляются конические чашевидные кубки на дисковидном поддоне, покрытые красным ангобом сплошь внутри и в верхней половине сосуда снаружи (табл. 16, 14). Кувшины разных размеров часто расписываются свободно выполненными кругами, спиралями и широкими полосами (табл. 16, 5, 16; 22, 6, 8, 10–12, 15, 16; 23, 14).

Чашевидные кубки на дисковидном поддоне отмечены Г.В. Григорьевым как ведущая форма комплекса керамики ТБ IV (Григорьев, 1940, с. 95–100, рис. 6) (табл. 16, 14; 22, 5; 23, 2, 3, 7). Они восходят к сосудам почти такой же формы, но с другим дном, из слоя ТБ III.

Керамика Согда V–VIII вв. сравнительно хорошо изучена и в ряде районов является надежным датирующим материалом. Наиболее дробная стратиграфическая колонка разработана для Пенджикента (Маршак, 1964, 1965, 1970; Распопова, 1970; Беленицкий, Маршак, Распопова, 1981, с. 95–99, рис. 2, 3).