Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Двухчастность, как один из вариантов планировки храма огня, свойственна современным храмам огнепоклонников Ирана. Такого рода храм с заимствованным от парсов Индии названием «Агиари» включает два помещения. Первое — камера огня — адуриан или гумбад, — сохранивший древний традиционный купольный киоск с постоянно горящим огнем, слабый дым которого уходит через отверстия в куполе и верхнем своде (Gropp, 1969, p. 147–170, 569). Огонь горит на небольшом круглом столбе-жертвеннике, традиционно сложенном из сырцового кирпича и оштукатуренном. Второе помещение храма — агиари-зал — «дари мехре» или гаханбар-хане, в котором установлены глубокие переносные чаши для огня, временно зажигаемого здесь во время церемоний, столики-подносы с ритуальными принадлежностями для жертвоприношений и сосуды для ритуальных возлияний и пищи.

Нельзя не отметить органичное сходство структуры и устройства иранского храма с таковыми культовых комплексов раннефеодального Чача. Так, в сочетании алтарной комнаты с полуовальным подиумом и зала с суфами, открытыми в Актепе, обнаруживаются те же главные элементы, свойственные храму типа агиари, где первая выполняла роль адуриана с постоянно горящим огнем на сырцовом кирпичном жертвеннике. Деревянный шатер нес здесь ту же смысловую нагрузку, что и купольный чартак внутри камеры современных храмов. Однако наличие суф вдоль стен предполагает ее роль не только как хранилища огня, поддерживаемого одним посвященным жрецом, но и как места проведения каких-то церемоний в узком кругу. На характер возлияний и таинств, имевших место в этом помещении, указывают находки кувшинов, эйнохой и курильниц. Вторая часть комплекса — зал с суфами, более крупный, чем святилище, сопоставимый с «дари мехре», куда выносили огонь в курильницах и переносных жертвенниках. Органично вписана в комплекс актепинского за́мка-кешка кубическая купольная постройка с суфами внутри, отвечающая всем признакам конструкции науса, хотя и без следов захоронений в нем. Присутствие науса и связанных с ним помещений — одного с очагом, видимо, жилища священнослужителя, и второго, включавшего антропоморфный очаг-алтарь, — увязывает комплекс помещений и с заупокойными верованиями жителей Чача. Следуя терминологии современных зороастрийцев, можно выделить три основные иерархические категории огня, существовавшие в Иране и в сасанидское время: 1 — Аташ Бахрам; 2 — адараи; 3 — дадгах (в сасанидское время адургах). Археологические данные позволяют соотнести их и со среднеазиатскими областями. Огни первых двух категорий в Согде и Чаче могли соответствовать, видимо, по рангу автономным храмам — культовым центрам города или целого округа — и могли возжигаться в сооружениях типа открытого в Уструшане или на Актепе Чиланзарском.

Огонь же, соответствовавший дадгаху или адургаху, видимо, возжигался в резиденциях дехкан (замках, домах знати), в домах состоятельных горожан. Сложная система культовых построек за́мка Актепе со святилищем огня, мавзолеем-наусом, помещением с антропоморфным очагом, как кажется, наиболее полно отражает функции святилища, связанного с возжиганием огня-дадгаха, который выполнял определенную функцию в поминальном ритуале в честь предков.

Рассмотрение объектов культовой архитектуры Чача эпохи раннего средневековья, связанных с ритуалом почитания огня, без сомнения свидетельствует о большой близости этого комплекса к общесогдийской культуре. В период раннего феодализма в Чаче и Илаке сосуществовали различные воззрения и обряды в разноэтнических группах земледельцев и скотоводов. Культовые центры располагались и в долине, и в горных районах. Крупным центром в низовьях Чирчика, вероятно, является Данфеганкет, само название которого О.И. Смирнова транскрибирует как Динбагинакет и полагает, что в городе функционировал крупный домусульманский храм, обрядовая сторона которого, однако, не ясна (Смирнова, 1970а, с. 7).

С древним храмом связывается и название горного городка Фарнкета, расцвет которого в раннефеодальное время запечатлен выпуском собственной монеты.

Погребальный обряд.

Разнообразие культов подтверждают погребальные обряды. В середине I тысячелетия н. э., как и в предшествующее время, господствуют захоронения в катакомбах и подбоях с трупоположением на спине, иногда в «позе всадника», часто групповые, возможно, семейные захоронения мужчин, женщин, детей (табл. 42, 8-16). В погребениях присутствуют бытовой инвентарь, украшения, иногда оружие. Большинство погребений ограблены, но в них встречены лепная посуда типа Каунчи III, включающая сосуды с зооморфными ручками, разрозненные бусины из самоцветов и цветного стекла, золотые серьги с инкрустацией цветным стеклом.

Наряду с подкурганными захоронениями начинают распространяться захоронения в наусах (табл. 42, 1–7), в которых отмечены как трупоположения, так и захоронения очищенных костей в оссуариях.