Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Тали-Барзу по планировке напоминает владельческое поселение, центр которого занят мощной цитаделью, а жилые кварталы тянутся вдоль стен. Возле крепости Кафыркала близ Самарканда располагалось небольшое селение, а за его пределами — квартал гончаров. Как проходила граница между городом и деревней для самих согдийцев? В согдийском языке город и селение обозначаются одним словом. В IX-Х вв. городом считалось поселение, имевшее соборную мечеть. Нершахи сообщает, что жители Варахши в IX в. отказались от предложения Исмаила Самани на льготных условиях построить соборную мечеть. Эмир Исмаил Самани позвал людей этого селения и сказал: «Я дам двадцать тысяч дирхемов и лес и приму на себя работы по постройке (а некоторая часть здания еще стоит), перестройте этот дворец в соборную мечеть». Люди селения не пожелали этого и сказали: «Нашему селению это не подобает, так как оно не миср», т. е. «не город» (Шишкин, 1963, с. 82). Варахша, как отмечает Мукаддаси, относилась к тем селениям, которые «больше городов» (Большаков, 1973, с. 164) и которым, «чтобы быть городами, недостает только соборной мечети» (Большаков, 1973, с. 164–165). Интересно, что жители Пайкенда заняли прямо противоположную позицию. Мукаддаси пишет: «…и сколько пришлось помучиться жителям Пайкенда, прежде чем они установили мимбар», т. е. построили соборную мечеть и обеспечили себе статус города. Такое различие во взглядах населения Варахши и Пайкенда может быть объяснено тем, что в доисламское время Пайкенд был самостоятельной городской общиной, его называли «городом купцов», а Варахшу — загородной резиденцией могущественных бухархудатов. Арабские источники называют городом и Пенджикент, в котором, как показывают документы с горы Муг, в доисламское время также существовала городская община, имевшая свои доходы и своих чиновников.

Начиная с IV в. в сельской местности относительно синхронно появляется большое количество усадеб за́мкового типа. Они дошли до нас в двух вариантах памятников: небольшие отдельно стоящие тепе и тепе с довольно обширной прилегающей площадкой.

Разномасштабность за́мков, вероятно, объясняется разным рангом их владельцев. Планировка ранних за́мков совсем неизвестна. Очевидно только, что хозяйственная пониженная часть представляла собой обширный двор с насаждениями в центре, обстроенный по периметру помещениями разного назначения (Нагора, Эшимаксак под Самаркандом).

На территории Самаркандского Согда небольшой за́мок[7] V–VI вв. н. э. раскопан близ крепости Кафыркала, к югу от Самарканда. Здание сооружено на пахсовой платформе площадью 43×43 м при высоте 3,5 м. Ее углы скруглены и укреплены мощными контрфорсами из пахсы (табл. 13, 4; 16, 1).

В планировке дома четко выделена монументальная центральная часть из десяти помещений, шесть из которых были в два этажа, а над перекрытием остальных четырех в центре каждого фасада размещались глубокие айваны. Ядро дома составляет массив, построенный по принципу строгой симметрии, нарушенной только входным проемом и кирпичным монолитом, служившим опорой для лестницы. При этом нет оснований предполагать, как это кажется некоторым исследователям, постепенного увеличения площади за́мка за счет расширения по трем фасадам платформы для возведения на ней дополнительных помещений (Шишкина, 1961, с. 192–193).

Центральная часть дома повторяет планировку, видимо, широко распространенных в V в. малых крепостей типа открытой в Фильмандаре в виде небольшой квадратной в плане постройки с квадратными же угловыми башнями (табл. 13, 2), занимающими более двух третей всего фасада (Исаков, 1979, с. 50–51, рис. 12). Выступы башен образуют по центру каждого фасада глубокую нишу — террасу. Центральное квадратное пространство здания разделено на два помещения перегородкой, такой же монументальной, как и внешние стены. Двухэтажный куб здания был обведен коридором, по трем сторонам которого шел ряд помещений с выходом в коридор, за исключением двух случаев, когда дверной проем выходил на террасу. Изолированность этих двух помещений объясняется их особой функцией, связанной с сильным загрязнением. Стены и полы их по всей площади сильно прокалены из-за многократного разжигания здесь огня.

Террасы, ограниченные с боков пахсовыми монолитами угловых башен, располагались по всем четырем фасадам сооружения и использовались для хозяйственных нужд. В пол одной из них вкопан хум, а на полу другой найдено скопление пряслиц.

Подъем на платформу, по всей вероятности, осуществлялся по деревянной лестнице и, судя по раскреповке стены, выделяющей вход в дом, располагался на северо-востоке.

Часть террасы входного фасада отгорожена поперечной стенкой, что объясняется назначением отсеченного помещения, где фиксируются признаки долгого горения огня. Смежная с обводным коридором стена этой комнаты прорезана двумя рядами щелевидных проемов, расположенных в шахматном порядке (табл. 13, 6).