Средняя школа. Худшие годы в моей жизни

– А задняя парта – для крутанских пацанов, – сказал он и сделал шаг ко мне. – И вообще, ты сел на мое место.

– А оно не подписано, – сказал я, но тут же подумал, что, наверное, зря сказал, потому что Миллер схватил меня за горло своими лапами пятьдесят последнего размера и стал поднимать над полом, как гирю. А я как-то привык, что к голове приделано тело, поэтому встал на цыпочки. Ему только того и нужно было.

– Так, еще раз, – сказал он. – Это мое место. Понял?

Понял, понял. Я провел в шестом классе всего четыре с половиной минуты и уже успел обзавестись неоновой мишенью на спине. Вот тебе и слился с коллективом.

Не пойми меня неправильно. Я не такой уж и хиляк. Сам увидишь через несколько глав. Но после знакомства с Миллером я решил перебраться за какую-нибудь другую парту. Подальше, поспокойней, где не так вредно для здоровья.

Но только я собрался сесть, как Миллер крикнул:

– Это тоже мое место!

Нет, ты понял, к чему он клонит?

К тому времени, как в дверь вкатился мистер Рурк, наш классный, я только и мог, что стоять столбом, гадая, можно ли провести следующие девять месяцев, ни разу не сев за парту.

Рурк посмотрел на меня поверх очков:

– Прошу прощения, мистер Катч… Катча… Катча-до…

– Катчадориан, – подсказал я.

– Будь здоров! – крикнул кто-то, и класс грохнул смехом.

– Тихо! – заорал мистер Рурк и поставил в журнале галочку напротив моей фамилии. – Ну и как у тебя дела, Рейф? – спросил он тут же, улыбнувшись, словно добрый дедушка.

– Все хорошо, спасибо, – ответил я.

– Тебе, должно быть, не нравятся стулья в этом классе? – спросил он.

– Нет, что вы, – сказал я, потому что нельзя же было объяснить все как есть.

– Тогда СИЮ. СЕКУНДУ. САДИСЬ!

Да, мистер Рурк – это вам не Миллер. В мистере Рурке живет два человека, и я с ходу познакомился с обоими.

Сидеть прямо перед Миллером дураков не было, поэтому единственное свободное место оставалось именно там.

А я иногда бываю таким идиотом, что глупее просто некуда. Так и сел, не оглянувшись. И тут же, конечно, полетел вниз, вниз, и так до самого пола.

Ну хоть что-то хорошее в этом было: по сравнению с тем, как все началось, хуже уже некуда.

Правда, было и плохое, и заключалось оно в том, что насчет хорошего я здорово ошибался.

Глава 3 По крайней мере, у меня есть Лео

Знаете детский стишок про Джека Спрэта и его жену – он не ел жирного, она не ела постного, зато вдвоем они могли съесть что угодно? Вот и у нас с Лео то же самое, только мы делим не жирное и постное, а слова и рисунки. Понимаете? Я рассказываю, а Лео отвечает за картинки.

Лео иногда со мной говорит, но вообще он говорить не любит. Просто не любит, и все. Если ему нужно будет сообщить, что у тебя дома пожар, он, скорее всего, нарисует тебе картинку. Он у нас разговорчивый, как жираф. (О да, разумеется, я знаю о жирафах все и держу их вместо кошки.)

Эй, Лео, поздоровайся.

Вот видишь?

И если правда, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, тогда мой друг Лео может рассказать больше всех, кого я знаю. Просто надо уметь слушать.

Так что вот: Тихий Леонардо – мой лучший друг, хоть в школе, хоть где угодно. Он и так умный, а скоро у него голова вообще перестанет проходить в дверь, так что пока проходит – признаюсь: очереди из желающих записаться ко мне в друзья, честно говоря, не наблюдается. В общем, не ищи мое имя в толковом словаре под статьей «всеобщий любимец».

И тут мы плавно подходим к дальнейшим событиям первого учебного дня.

Глава 4 Тынц-тынц-ты-ды-дынц

Обычно мы собираемся в своем собственном классе, а уж оттуда нас отправляют на первый урок – но сегодня все не как всегда. Сегодня состоится Общее! Школьное! Собрание! в честь начала учебного года, и все только об этом и твердят.

То есть, конечно, все, кроме меня.

Нас согнали в спортзал и заставили сесть на маты. Впереди было устроено возвышение с микрофоном, а на стене висел плакат: «Добро пожаловать в нашу школу!»

Первым вышел директор, мистер Дуайт. И начал говорить. Говорил он примерно так:

После чего вытащил на сцену чирлидерскую команду, а чирлидерши вытащили школьных футболистов, регбистов и велогонщиков, а уж те стали такое вытворять, что все повскакивали с мест и орали как сумасшедшие. (То есть, конечно, все, кроме меня.) Натуральный цирк – не хватало только шатра да парочки танцующих слонов.

После этого миссис Стрикер объявила, что все, кто хочет избираться от своего класса в школьный совет, должны выйти к микрофону и обратиться к собравшимся.

Человек шесть-восемь из разных классов тут же встали, как будто только этого и ждали. Наверное, мистер Рурк что-то такое говорил еще в классе, но я не слушал, потому что был слишком занят: ждал, когда же Миллер воткнет мне в шею карандаш. С такими мыслями трудно сосредоточиться.

Первыми выступали шестиклассники. Сначала два придурка, я их не знаю, потом парень по имени Мэтт Крущик, который до четвертого класса жрал собственные козявки, а потом…

– Привет! Меня зовут Джеанна Галлатта.