Средняя спальня

Генри де Вер Стэкпул «Средняя спальня» Henry De Vere Stacpoole «The Middle Bedroom» (1918)

Правда ли, что в роду человеческом представлены черты всех живых существ, так что можно найти людей-акул (по крайней мере с акульими повадками), людей-ленивцев, людей-кошек, людей-тигров и так далее? Кажется, первым высказал эту идею Лебрен[1], и я приму её в качестве отправной точки в деле сэра Майкла Кэри из Кэри-Хауса, что неподалеку от Энниса, на западном побережье Ирландии.

Но прежде чем начать, я бы задал ещё один вопрос: если по воле случая человек поддастся природным наклонностям и покинет общество себе подобных, станет ли он развиваться или, наоборот, скатится, уступив своему основному инстинкту? Кто знает? С уверенностью могу сказать лишь одно: сэра Майкла, строителя дома, что стал носить его имя, необразованные крестьяне сто лет назад называли между собой пауком, окрестив так за склад ума и натуру в целом. Жил он в своём доме один, будто паук в тёмном углу и, согласно преданию, как-то тёмной ночью его забрал дьявол — не осталось ни лоскутка, ни косточки. По слухам, с тех пор призрак сэра Майкла докучал жителям Кэри-Хауса и окрестностей.

В доме попытался было пожить ближайший родственник пропавшего, мистер Масси Поуп, но внезапно уехал, сославшись на унылость места, и вместе с правами на охоту и рыбную ловлю успешно сдал его внаём твердолобому англичанину по фамилии Даблдей.

Даблдей в призраков не верил и, вообще, чихать на них хотел. Его коньком была охота на бекасов… и вальдшнепов, так же он славился тем, что способен приговорить две бутылки за вечер (шёл 1863 год[2]). Попадись ему на ночь глядя призрак, он бы вряд ли его заметил, а и заметив, даже ухом бы не повёл. Однако с челядью вышла загвоздка. Люди-то были простые и неискушённые, себе на уме, и однажды всей гурьбой убрались прочь со двора. Прошло несколько лет, и появились новые жильцы, чья история приведена ниже в том виде, как некогда рассказал мне её на охоте Мики Филан.

«Значится, сэр, когда мистер Даблдей съехал, дом так и пустовал, на всю округу жуть наводил. Никто туда носу не казал, ни силки на полях поставить, ни окна открыть, чтоб проветрить. А мистер Поуп только знай деньгами сорит, абы сдать его кому-нибудь. Вот такой человек — лишь бы всё по его. У самого денег куры не клюют, сдаётся тот дом или пустует — плюнуть да растереть, а вишь ты — упёрся, и всё тут. Прям как с лошадью, когда та не желает прыгать через канаву, а её понукают и понукают, хотя бедная животина уже вся в мыле. Вот так и он всё спускал деньги на поиски жильцов, пока вдруг не получил предложение от неких Лефтвиджей.

Дублинский народец, держали бакалейную лавку в старом городе, на Фишембл-стрит. Лефтвиджей была целая орава, в основном детвора, плюс одна рыжая худышка, стряпуха ихняя. Рассказывают, плату за дом им положили двадцать фунтов в год. Семейство кормилось в основном тем, что ставило силки на зайца, вдобавок мальчишки немного рыбачили и кой-какая еда порой перепадала из лавки, где их старик корячился в своих гетрах, пока остальные прохлаждались в деревне.

Боже правый! Компашка ещё та, какие там призраки! Больно им дело было до призраков, если они шастали босиком. А эти сопляки, что били курей палками да рогатками да измывались над ребятами из деревни, чисто изверги краснокожие, срам на всю округу, ей-богу!

Нора Дрискол — так звали ту рыжеволосую худышку. Эти сорванцы её всё время до слёз доводили, матушка сказывала, как ни глянет — опять она сидит в передник рыдает. Их там жила дюжина, а то и больше, от мала до велика. Чисто трубы на органе: старший сын, Мики, был аж под два метра ростом и тощий, аки палка, а младший, Пэт, ещё пешком под стол ходил.

Так вот, сэр, опешив от такой толпени, призраки на целый месяц присмирев, не давали о себе знать ни слухом, ни духом. Но однажды, когда Нора Дрискол шла по коридору, эта шайка вновь решила порезвиться. В коридор выходили в основном спальни, и маклер по недвижимости сразу предупредил Лефтвиджей, чтобы в среднюю не совались, ибо там развелись крысы, которых никак не удаётся вытравить. Из-за них, мол, и не выходит сдать дом. Ежели б не крысы, обходился бы он вам в сто двадцать фунтов ежегодно и лишь из-за них, окаянных, такая дешёвка, поэтому, помните: вам сделали хорошую скидку. Главное держать дверь запертой и не бояться крысиных звуков: иногда в комнате будто кто-то чихает и сморкается, иногда — гремит по полу деревянными башмаками, а иногда оттуда доносятся звуки ссоры и брань. Не обращайте внимания, просто помните, что за всё про всё вам уступили сотню фунтов в год. Так он говорил миссис Лефтвидж.