Средство от облысения

– Не выйдет! – Володя в сердцах стукнул кулаком по столу.

Учебники и тетради подпрыгнули, Настя испуганно ойкнула, Петя полез прятаться под стол.

– Я вас к ногтю! – бушевал Володя. – Я покажу, кто в доме хозяин! Узнаете, где раки зимуют!

Лене удалось превратиться в ту, которой мечтала быть, – в статую говорящую.

– Дочь! – загробным голосом произнесла она. – Отдай папе документы. В спальне на тумбочке… Петя! Не бойся, сыночек, папа тебя не тронет. Дети! Проводите отца. Там, в прихожей, пакет лежит с его новыми трусами, отдайте!..

Но как только хлопнула за Володей входная дверь, «статуя» треснула, и Лена завопила:

– Где наш Пушкин?

– Я его бедным отнес, – признался Петя.

– Каким бедным?

– На ярмарку.

– На базар? Петя! Ты уносишь вещи из дома и продаешь на базаре? – Лена рухнула на близстоящее кресло.

– Все так делают, – пожал плечами сын, – у кого по труду плохие оценки.

– Мама, успокойся! – сказала Настя. – У нас в школе была ярмарка всяких поделок и детского творчества. Вырученные средства шли для малообеспеченных семей.

– Я не виноват, – встрял Петя, – что по труду плохо учат.

– За сколько? – простонала Лена. – За сколько нашего Пушкина продали? – Не дожидаясь ответа, обрушилась на дочь. – Ты-то! За братом не смотришь! Святого не бережешь! Что вы с отцом сделали! Вы его лицо видели? Куда вы его прогнали? Не дети! Изверги!

– Ты же сама велела! – возмутилась Настя.

– Мама, он трусы не взял, – отметил Петя положительный момент и мудро умолчал о замечании папы, что «пусть ваша мать сама трусы в горошек носит».

Почему у других дети как дети? Чужие – все такие смирные, тихие! Пошалят немного и успокоятся. Но ее дети! Душители! Кровопийцы! Володя пришел – ведь точно мириться, лицо у него было покаянное и ласковое, про капустные шницели спросил. Нет! Родные детки довели отца до кипения, а ее, мать, хотят в гроб загнать!

– Если вы!.. – Лена вскочила, подняла руки и затрясла кулаками. – Если вы не съедите все, что на ужин приготовлено! Если вы Пушкина на место не вернете! Если вы родителей не любите!.. То я… То я…

Придумать кару не удавалось. Сотрясая в воздухе кулаками, ушла в спальню, чтобы там выплакаться.

Петя и Настя, прикинувшись, что отстают по математике, настолько усердно заблокировали свой понятийный аппарат, что, занимаясь с отцом, не могли вспомнить и предыдущий учебный материал. Им не пришлось изображать из себя тупиц, выходило совершенно искренне. А папа очень расстроился, поругался с мамой, опять ушел.

– Никогда бы про нашего папу не подумала, – задумчиво сказала Настя брату, – что он возьмет в привычку хлопать дверью. Точно у него кризис!

– Финансовый? – спросил Петя.

– Психический. Мы однажды на субботнике в учительской окна мыли. А там в шкафу протоколы педсоветов. Такое учителя несут! Как про больных на всю голову про нас говорят. И главное, все мы в кризисе и в переходном возрасте – и в первом, и во втором, и в одиннадцатом классе. Из класса в класс переходим и кризис за собой тащим.

– Скажешь маме, что я из-за кризиса по возрасту Пушкина толкнул?

– Надо найти того, кто нашего Пушкина купил.

– Рамку физрук, а самого Пушкина уборщица тетя Зина, я их отдельно продавал.

– Вот теперь пойдешь и будешь торговать обратно. Могу дать тебе триста рублей в обмен на твой плеер.

– Фигу! – возмутился Петя.

– Как тебе не стыдно? Мелочишься, когда счастье родителей поставлено на карту! Не перебивай меня! Если у детей каждый год кризис, – рассуждала Настя, – то, может, он и в дальнейшем, у взрослых, сохраняется…

– Ага! – подтвердил Петя. – Я слышал, что у шизиков каждую весну и осень обострение. А почему мы раньше у папы ничего такого не замечали?

– Мама тоже не в порядке. Нормальный человек будет такую прическу делать или брови уродовать?

Настя напрочь забыла, что сама толкала маму на обновление внешнего вида.

– Давай им врача вызовем? – предложил Петя. – У Кольки Панова отец в сумасшедшем доме работает.

– Это крайний вариант. Надо попытаться обойтись своими силами.

– Хочешь вместо плеера скейтборд, но двести пятьдесят?

– Зачем мне скейтборд в зиму? Неблагородно, Петя, экономить на родителях! Надо составить план.

Они давились капустными шницелями, морковными котлетами, свиными отбивными.

Больше не лезет! Они знали, кому мама относит объедки. Движимые любовью к родителям, подчистили холодильник – сыр и колбасу, творог и сметану, будто сами съели, вытащили.

Петя стоял на лестничной клетке, наблюдал через открытую дверь свою квартиру, как бы мама не вышла. Настя собачнице с первого этажа провизию выгружала: это вашим питомцам!

Утром Лена, конечно, одумалась. Детей проклинать никуда не годится. Они, бедняжки, на нервной почве всю ночь кушали.

– Вы помните, что я вчера говорила? – спросила Лена за скромным завтраком, состоящим из одних яиц. – Все забудьте! Ваша задача учиться, учиться и еще раз учиться, как говорил…

– Папа? – подсказал сын.

– И папа тоже! – заверила Лена.

«ГЛАВНЕНЬКОЕ»