Средство против шарлатана

Затем суд перешел к печальной истории Венгуды и Томаса. Суд услышал о ее двух ужасных проступках в глазах мужа: о том, что она была бесплодна и что забрала к себе ребенка своей умершей сестры вынудив мужа понести большие траты. А потом Томас утверждал, что Венгуда по ночам летала по дому и околдовала его, сделав бессильным. Люди зашумели.

— Полагаю, у нас есть свидетель, который может прояснить это утверждение, — произнес судья Адробер. — Я прав?

У женщины, стоявшей перед судейским столом, вид был такой, словно она не новичок в зале суда. Она смело и отчетливо назвала свое имя, глядя судьям в глаза. На вопросы отвечала прямо, как человек, чья совесть чиста.

— Вы сообщите суду, что вам известно о Томасе де Коста?

— Он несколько раз посещал меня, ваша светлость. По причине, свойственной моему ремеслу. И я могу подтвердить, что он действительно был бессилен. Другие девушки, к которым он ходил, согласятся со мной.

— Когда это было?

— Он пришел в тот год, когда случился голод, ваша светлость. И продолжал приходить после.

— Это было десять лет назад.

— Верно, ваша светлость. Так и есть. Всем известно, что он женился на этой несчастной женщине только после Черной Смерти. Неудивительно, что у нее не было детей.

По залу пронесся сдавленный нервный смех.

— Значит, она околдовала меня раньше. До того, как мы поженились, — возразил Томас.

Помощник что-то шепнул судьям.

— Когда ей было десять лет, и она жила на расстоянии двух дней пути от вас, в монастыре? — спросил судья.

Судьи ненадолго удалились и вернулись, чтобы огласить приговор. Марка де Пуига сочли виновным в смерти Венгуды, Берната, чье имя и местонахождение еще предстояло установить, — в смерти Гиллемы. Их приговорили к повешению. Каменщика приговорили к штрафу в пять су. Томас де Коста и Пере Вивес были оштрафованы на пятнадцать су за подстрекательство к мятежу, и им ужасно повезло, что они избежали повешения.

В целом, если не считать четырех обвиняемых, все признали решение суда справедливым. Марка никто не любил, Берната никто не знал, а у оставшихся троих денег, видимо, было больше, чем они говорили. Неизвестно, что подумал Бернат, потому что у стен Жироны он больше не появлялся.

Глава четырнадцатая

К утру вторника в городе воцарилась тягостная тишина. В доме Исаака не пели даже птицы в клетке, и раздавался лишь тихий голос Юсуфа, читающего урок. Он звучал, как приводящее в исступление, неумолчное жужжание насекомых в жаркий день, которое коробило напряженный слух, пытавшийся уловить признаки опасности. Рахиль бродила из комнаты в комнату в поисках занятий, чтобы хоть как-то отвлечься. С тех пор как до нее дошли первые слухи о погибших во время мятежа женщинах, она решилась смириться со своим заточением в квартале и даже во всем соглашалась с отцом с поистине дочерним покорством. Однако эта решимость не могла помочь ей легче пережить новый день.

Рахиль взяла иголку и давно заброшенное вышивание, сделала длинный, неровный стежок и отложила работу в сторону. Она была слишком рассеяна и принялась размышлять, чем бы действительно заняться. Ощутив укол совести, Рахиль вспомнила о том, что просил ее прочесть отец. Когда она услышала, как ушел наставник Саломо, она тут же поспешила в библиотеку и взяла две толстые книги по медицине: том Исаака Израэли и Арнольда из Виллановы «Зеркало медицины». Рахиль решила посвятить весь день изучению болезней или веществ, от которых могли пострадать трое недавно умерших юношей.

Во дворе Исаак остановил жену, торопливо шедшую из кладовки к лестнице, озабоченную неотложными домашними делами, которые нужно выполнить, что бы ни происходило за воротам.

— Юдифь, любовь моя, я должен с тобой поговорить. Там, где Рахиль нас не услышит.

— Она у очага в библиотеке. Когда солнце пригреет двор, она конечно же вынесет свои книги сюда.

— Это не займет много времени. Идем в кабинет.

Юдифь села у стола, глядя на мужа, который вышагивал по комнате, беря со стола различные предметы и бережно ставя их обратно.

— Исаак, о чем ты так боишься мне сказать? — спросила она, больше не в силах выносить молчание.

— Я не боюсь, — ответил Исаак, с улыбкой поворачиваясь к жене. — Я всего лишь собираюсь с мыслями. Прошлым вечером я рассказал тебе о двух несчастных женщинах, погибших во время беспорядков. Я не сказал, просто не мог в тот момент говорить об этом даже с тобой, что была еще и третья женщина, на которую накинулась толпа этих глупцов и пьяниц. Вместо того чтобы бежать, как пытались сделать другие, она смело обратилась к толпе, требуя, чтобы ее оставили в покое. Должно быть, людей изумило ее спокойствие, поскольку они отступили и какое-то время колебались. К счастью для молодой женщины, в эту минуту появились стражники и спасли ее. Она была испугана, но не пострадала, — Исаак замолчал и снова принялся расхаживать по кабинету.

— Почему ты мне это рассказываешь? — шепотом спросила Юдифь.