Срез

В тёмных коридорах ещё можно было с ними разминуться. У винтовых лестниц приходилось ждать. Люди осторожно спускались, хватаясь за железные перила. Навстречу им выстраивалась очередь.

— Здесь все хитро, — объяснила мне жена, — лестницы закручены по часовой стрелке. Защитник, обороняясь, имел больше простора для размаха мечом. Атакующий снизу — меньше.

— Если не левша, — сказал я.

— Именно. Плюс неудобные треугольные ступени разной высоты. Чужаки, непривычные к ним, в полутьме, к тому же занятые схваткой, оступались, ломали шеи, тормозили других…

— Зверство, — согласился я, — ноги отнимаются. Может, хватит на сегодня?..

— А ты бочком иди.

В итоге мы обошли цитадель трижды: по земле, коридорам и верхней дозорной галерее. Поднялись на каждую башню. Оставалась главная — донжон.

— Высота около двадцати пяти метров, — комментировала жена (Я украдкой вздохнул.), и шестнадцать — в диаметре. Стены у основания пять метров толщиной. Это же чудо средневековой архитектуры!

Мы шагнули в полумрак. Ощутили себя в колодце с захлопнутой крышкой. Несколько бойниц и стрельчатый проем в куполе едва освещали его. Захотелось крикнуть: «Ха!», но я сдержался.

— …помещения для слуг и личной охраны, — говорила жена, — кухня с открытым очагом. Представь, здесь целиком зажаривали оленей. Склады, тюрьма… — она указала на яму, закрытую решёткой. — На втором этаже — обеденный и приемный зал. Видишь, где балки из стены торчат. А всего этажей было четыре, жаль не сохранились. Пошли наверх.

В кладку въелась бело-зелёная плесень. В бойницах урчали голуби. Хлопали крылья, сизые перья неспешно летели вниз.

— …физическая близость помогала выжить. Зимними ночами в одной широкой кровати спасались от холода человек десять. Лорд, его семья, ближайшая прислуга…

Мое внимание привлекла укромная ниша с дыркой в полу.

— Это что? Туалет?

— Ага.

— И куда ведёт дырочка?

— В реку.

— Мне как раз пописать надо. Покараулишь?

— Очень смешно.

На верхней площадке ослепляло небо. Бриз доносил автомобильные гудки. Туристы улыбались смартфонам на палочках. Меж щербатых зубьев башни раскинулись далекие холмы. Ближе — миниатюры цветного городка. В дымке на горизонте угадывалось море. Я вскинул невидимый арбалет. Определил внизу машину покрупнее. Прицелился…

Тем временем народ потянулся к выходу. Тень западной стены укрыла полгазона. На подходе к воротам спонтанно замедлился шаг. Возникло странное чувство потери. Ощущение того, что старое и мертвое как-то влияет на настоящее. Но суть этого влияния опять ускользнула. Похожая неуверенность читалась в лицах оставшихся туристов. Замок по-прежнему неохотно впускал и отпускал людей.

Я тормознул ленту памяти, включил режим стоп-кадра. Вот арка-тоннель. Внутри исчезает, держась за руки, китайская парочка. Чуть поодаль — большое семейство. Слышна немецкая речь. Даже если немцы беседуют тихо, их речь кажется громкой. Сумрак, прелый запах древности… Окошко кассы, потайная дверь в стене. Какие-то объявления готическим шрифтом. Решетка с пиками висит над головой. Интересно, хорошо ли её закрепили? Открытые настежь ворота. За ними уютный двадцать первый век. Стоп. Чуть назад и увеличим. Ещё… Увы, колец на воротах действительно не было.

Исправить? Нет уж. В своём тексте я — диктатор. Так, вроде бы, говорил Набоков. Захочу — и будут кольца. И Маргарет Бьюфорт останется в замке до самого штурма. Беззаветная, утомительная любовь к аутентичности даёт мне право иногда фамильярничать с ней. Я ткнул в клавишу «пробел» и, удивляясь собственной дерзости, напечатал:

Генрих Тюдор провёл в бегах и изгнании двадцать четыре года. За это время только раз, в октябре 1470-го, виделся с матерью. Когда в мае 71-го Ланкастеров наголову разбили при Тьюксбери, Джаспер увез племянника в Бретань. Оттуда его переправили во Францию. В Париже, к зубовному скрежету англичан, Генрих был обласкан при дворе короля Людовика XI, а затем — его наследника Карла VIII. Более-менее постоянно, однако, изгнанник скрывался у герцога Бретани Франциска II и его вельмож адмирала де Келенека и маршала де Рье.

В целях безопасности гостя-узника тайно перевозили из одного замка в другой. Ренн, Нант, Ванн, Сен-Мало… Снова Париж. Шпионы Йорков, тем не менее, находили его рано или поздно. Они терпеливо ждали директивы «похитить» либо «уничтожить». Технически оба проекта были выполнимы. Шли годы, директива не поступала.