Срезанные цветы

– И тем не менее она вас устраивала?

– Можно сказать и так.

– То есть инициатором расставания была Алла?

– Она.

– Почему же Клара Макаровна утверждает, что не Алла бросила вас, а вы ее?

– А что я должен был сказать матери – что меня бросила девушка? – ощетинился он.

– Почему бы и нет?

– Ну, знаете!

– Вы не соглашались на разрыв отношений?

– Нет, я считал, что нам неплохо вместе.

– Но она настаивала?

– Да!

– Что говорила вам Полетова?

– Сначала взывала к моему разуму, – он кисло усмехнулся, – потом просила, уговаривала, говорила, если жених узнает, что она встречается со мной, то убьет обоих.

– Вот как? И кто же жених?

Юрий пожал плечами.

– Какой-то нувориш.

Оперативник не стал разубеждать Калинкина и не сказал, что жених Аллы банкир…

– Где вы были вчера?

– В какое время?

– С пяти вечера и до ночи?

– С Зинкой был весь день.

– Наедине?

– Можно сказать и так.

– Шаткое у вас алиби, Юрий Сергеевич.

– Это еще почему?!

– Зина любит вас?

– Еще бы!

– А любящая женщина подтвердит что угодно. Так что идите и вспоминайте, может, вам кто-то звонил или вы на балкон выходили покурить, а на соседнем в это время соседка белье развешивала.

– Я не курю! – взвился Калинкин. – А в доме, где живет Зина, белье на балконах не развешивают.

– И что же это за дом такой? – небрежно поинтересовался Ринат.

– Элитный дом! Там живут уважаемые люди, не чета… – зло проговорил Калинкин, но вовремя остановился.

Ахметов сделал вид, что ничего не заметил и спросил:

– Чем же Зина заслужила возможность жить в таком доме?

– Ее отец Исаак Абрамович Браушвейр – крупный ученый. А дядя Вениамин Абрамович Браушвейр – владелец страховой компании «Синица в руках».

– Прозаичное название, – лениво вздохнул оперативник.

– Зато доходы у семейки не прозаичные. У дяди с тетей детей нет. Так что моя Зиночка – единственная наследница.

«Надо же, как парень губы раскатал», – насмешливо подумал Ринат, а вслух спросил:

– Возможно, вам кто-то звонил?

– Звонил? – Калинкин задумался, потом хлопнул себя по лбу. – Точно, мне Димыч, дружок мой, звонил около шести вечера, и мы трепались больше получаса.

– Почему вы так уверены?

– Так Зинка начала ныть, что телефон занимаю, ей тетя должна была позвонить.

– Вы говорили по городскому телефону?

– Ну. А что, нельзя, что ли?

– Почему, можно. Но учтите, что мы проверим распечатку звонков.

– Да на здоровье.

– Звонил ли еще кто-то?

– Мне никто больше не звонил. Зато к Зинке в седьмом часу приперлась ее подружка и просидела у нас до позднего вечера.

– Она видела вас?

– Конечно, видела! Она ж не слепая, а я не невидимка.

– Имя, фамилия, телефон подруги?

– Райка Машкова. Телефон не знаю.

– Позвоните своей Зине и узнайте.

– Да вы чего, оборзели совсем, что ли?! – возмутился Калинкин. – Если я буду интересоваться у Зинки телефоном подруги, она мне такой скандал устроит!

– Хорошо, где она живет?

– Кто?

– Раиса Машкова.

– А, на Туземцева, 88, квартира 15.

– Пока, Калинкин, вы можете быть свободны.

– Что значит пока? – набычился тот.

– Если вы нам понадобитесь, то мы с вами свяжемся.

– Вы что же думаете, это я убил Аллу?

Оперативник не ответил.

– Да зачем мне это надо?! – закричал Калинкин. – У меня есть Зина, и я намерен жениться на ней!

– А она намерена выйти за вас замуж?

– Что-то я не понимаю, куда вы клоните.

– Пока никуда, – отмахнулся от него как от надоедливой мухи Ахметов, – идите, Калинкин, отдыхайте.

Юрий вынесся из сквера и остановил первое попавшееся такси. Следом за ним, лавируя в автомобильном потоке и пропустив несколько машин вперед, повел свой автомобиль Аветик Григорян.

Калинкин вышел возле элитной высотки с охраной в подъезде. Аветик видел, как он протянул что-то охраннику, и его пропустили. Подождав, пока Калинкин войдет в лифт и начнет подниматься, Григорян зашел в подъезд и показал удостоверение сотрудника полиции преградившему ему путь охраннику.

– И чего надо полиции? – не переставая жевать резинку, спросил охранник.

– К кому только что прошел молодой мужчина?

– Калинкин, что ли? – хмыкнул охранник.

– Он самый.

– К Зиночке Браушвейр.

Глумливая улыбка не покидала лицо парня.

– Я вижу, вы к господину Калинкину без уважения относитесь? – спросил оперативник.

– К господину? – гоготнул охранник.

– Как же еще можно назвать жениха дочери уважаемого человека?

– Браушвейр точно человек уважаемый, – кивнул парень, – да только Калинкин никакой не жених.

– А кто же?

– Дед Пыхто.

– А поточнее?

– Муж на час, – снова заржал охранник. – Вот приедет папаша Зинаиды Исааковны или еще раньше дядя прознает про ее шашни и турнет этого искателя зеленых шуршиков.

– Каких шуршиков? – удивился Аветик.

– Зеленых, а может, и розовых, – продолжал веселиться парень и, видя недоумение Григоряна, вздохнул: – Ну и дремучая у нас полиция, про валюту я толкую.

– Это у нас сторожа элиток дремучие, – широко улыбнулся Аветик, блеснув белоснежными зубами. – Наступает эра юаня и рубля, а вы все про шуршики толкуете.

Охранник не успел ответить, как Аветик уже оказался на улице, сел в автомобиль и, позвонив Ахметову, сообщил улицу и номер дома, в котором проживает девушка Юрия Калинкина.