Срезанные цветы

– Ваша подруга знала, что муж ей изменяет? – прямо спросил следователь.

– Во всяком случае, догадывалась, – осторожно ответила Макарова.

– Она сама говорила вам об этом?

– Ничего она мне не говорила, – покачала головой Макарова.

– Тогда откуда вы узнали об изменах Симоненко?

– Я видела его несколько раз с другими женщинами, – неохотно призналась свидетельница.

– С другой или с другими? – уточнил следователь.

– С другими…

– Надо ли это понимать так, что бизнесмен не особо скрывал свои измены?

– Думаю, он считал, что раз он обеспечивает Оксане шикарную жизнь, то сам имеет право на небольшие шалости на стороне.

– А ваша подруга не пыталась отомстить мужу?

– То есть как – отомстить? – не поняла или сделала вид, что не поняла, Макарова.

– Оксана тоже могла завести друга на стороне…

– Это исключено, – категорично заявила свидетельница.

– Ну почему же? – спросил следователь, уже выстраивая в уме версию, что Симоненко завела себе друга, и за это муж ее убил. Не сам, конечно…

Но ядовитая реплика свидетельницы не дала ему выстроить версию до конца.

– Что позволено Юпитеру, то не позволено быку, – сказала она.

– Вот как, – усмехнулся следователь, – почитываете на досуге Публия Теренция Афрома?

Свидетельница ничего не ответила, только вздернула подбородок.

«Афрома она, кажется, не читала», – решил Наполеонов и продолжил:

– Мне помнится, что Зевс и сам побывал быком…

– Мало ли кем он там побывал, – не выдержала Макарова, – но Оксана даже в мыслях не держала изменить мужу.

– Жаль…

– Что?!

– Нет, ничего, это я так. Антонина Геннадьевна, а вы не знаете, никто не угрожал Оксане?

– В смысле?

– В смысле анонимных писем, звонков, эсэмэсок?

– Нет, – уверенно сказала Макарова.

– Может, она вам просто не сказала?

– Если бы что-то было, то обязательно бы сказала.

– Почему вы так уверены в этом?

– Потому, что у нас не было тайн друг от друга.

Наполеонов неожиданно для себя подумал, есть ли у него у самого тайны от Мирославы Волгиной? У него вроде бы нет. А у нее вполне могут быть. Вот у Витьки раньше точно тайн от него не было, а сейчас? Где он теперь, его друг детства Виктор Романенко? И когда только исчезнут на земле эти чертовы горячие точки и хорошие парни перестанут проливать в них свою кровь? Наполеонов невольно вздохнул. В мир реальности его вернул голос свидетельницы:

– А вам не кажется, что Оксану убили случайно?

– Случайно?

– Ну да, ведь, по идее, ее там не должно было быть. Может быть, она появилась там не вовремя?

– Ей позвонили и просили вернуться.

– Это правда была Данилова?

– Откуда вы знаете?

– Ирма сказала…

– Нет, я не думаю, что это была Светлана Васильевна…

– А кто же?

– Если бы я это знал, то сейчас не сидел бы с вами, Антонина Геннадьевна, а беседовал бы с задержанным преступником.

– Понимаю…

– Антонина Геннадьевна! – громко воззвала просунувшаяся в неожиданно приоткрывшуюся дверь крупная курчавая голова. – Вам пора за рояль!

– Да, да, уже иду, – ответила Макарова, поднимаясь со стула, и обратилась к Наполеонову: – Извините, но…

– Я, собственно, уже спросил вас обо всем, о чем хотел, – перебил ее бесцеремонно следователь. – Если понадобитесь еще, я позвоню, до свидания.

Ей хотелось сказать «прощайте», но, выдавив из себя улыбку, она сказала «до свидания».

В коридоре Наполеонов налетел на кряжистого мужчину невысокого роста с карими глазами навыкате. В сочетании с кудрявой головой эти глаза и короткое туловище делали его похожим на мультяшного барашка. Следователь хлопнул его по плечу и быстро прошел мимо.

– Кто это? – спросил барашек пианистку.

– Так, один знакомый, – отозвалась она неопределенно.

– А-а… – протянул барашек недоверчиво.

Выйдя из клуба, Наполеонов постоял немного на крыльце, любуясь ярко окрашенным небом, краски которого вот-вот начнут затухать. Визит к Студниченко он решил перенести на завтра. Спустившись по ступеням, Наполеонов достал сотовый и набрал номер телефона детективного агентства «Мирослава».

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – отозвалась трубка мелодичным голосом Мориса Миндаугаса.

– Привет, это я, Шура. Мирослава далеко?

– Сказала, что пойдет на озеро.

– А сотовый с ней?

– Не думаю…

Наполеонов догадался, что Миндаугас улыбается.

– Ладно, пока я подъеду, надеюсь, Слава с озера вернется.

– Конечно, приезжай.

Забираясь в свою белую «Ладу Калину», Шура думал о том, какое же это все-таки счастье, когда у человека есть друзья, к которым всегда можно приехать и просто посидеть рядом, поговорить, а то и поплакаться в жилетку.

Заходящее солнце небрежно водило золотистой кисточкой лучей по яркой зелени весенней травы, покрывая ее сверкающей пыльцой. Мирослава сняла с плеча влажное полотенце и стала подниматься на крыльцо. В дверях она столкнулась с Миндаугасом.

– Шура сейчас подъедет, – обрадовал он ее.

– Наверняка голодный, – улыбнулась она.

– И, кажется, не слишком радостный…

– Да, маньяк, оставляющий розы, кому хочешь настроение испортит.

– Вы верите, что это маньяк? – спросил Морис.

Она пожала плечами:

– У меня слишком мало информации, чтобы судить об этом.