Срезанные цветы

– Бакунин Севостьян Григорьевич? – спросила она.

– Да, с кем я говорю?

– Детектив Мирослава Волгина. Приезжайте немедленно на квартиру Инны Корниловой.

– А Зина, что с Зиной?

– Она уже здесь. – Мирослава отключила связь.

Минут через двадцать на новой иномарке примчался и был препровожден в квартиру Бакунин. Это был мужчина лет сорока пяти или чуть старше. Высокий, плотно сложенный, с седыми висками и светло-карими глазами, в которых металось беспокойство. Его подвели к лежащей на диване жене.

– Зинаида! – закричал он.

– Тихо, тихо, – сказал Наполеонов, – она просто потеряла сознание.

– Просто что?! – изумленно переспросил Бакунин.

Пришедшая в себя Бакунина приподнялась и кинулась мужу на шею.

– Инну, Инну убили, – заливалась она слезами, пряча лицо на груди мужа.

Узнать от родственников еще хоть что-то в этот день не удалось. Наполеонов решил, что разговор с родителями Инны вряд ли что-то даст, и беспокоить стариков не стали…

Опечатав квартиру, полицейские спустились вниз и разъехались кто куда. Следователь решил по горячим следам побеседовать с возлюбленным Инны Корниловой. Мирослава поехала с ним. Найти Корнаухова не составило труда. Было видно, что мужчина очень удивился приезду полиции.

– Чем обязан? – спросил он.

Мирослава с интересом рассматривала его худощавую поджарую фигуру, длинные сильные пальцы, поперечную морщинку на высоком лбу и серые глаза с желтоватой искоркой. В его голосе не прозвучало ни тревоги, ни опасения.

«Хороший актер? – подумала она. – Или действительно ничего не знает».

– Вы давно виделись с Инной Бориславовной Корниловой?

– С Инной? – удивился Корнаухов.

– Да, с ней.

– Два дня назад. А что?

Следователь проигнорировал его вопрос и задал свой:

– А по телефону вы с ней давно разговаривали?

– Вчера вечером, – ответил Корнаухов, начиная раздражаться.

– Во сколько именно?

– Часов в десять вечера! Объясните наконец, что все это значит?!

– Что – все? – невинно поинтересовался Наполеонов.

– Ваши дурацкие вопросы.

– Они не дурацкие, Дмитрий Наумович. Инна Корнилова была убита этой ночью.

– Что?! Инна? Убита? Этого не может быть! За что?

– И, самое главное, кем, – проговорил следователь.

– Вы задержали его?

– Кого?

– Ну, того, кто убил Инну. Ее ограбили?

– Насколько нам известно, нет.

– Зинаида там?

– Да, мы вызвали Бакунину.

– Господи! Инна говорила, что у нее слабое здоровье, – пробормотал Корнаухов.

– У Инны?

– Нет, у Зины.

– Дмитрий Наумович, у вас есть ключи от квартиры Инны?

– Конечно, есть.

– Они при вас?

– Да, а что?

– Покажите.

Он полез в карман и выложил на стол связку ключей:

– Вот эти два от квартиры Инны.

– Вы никому их не одалживали?

– Я что, похож на сумасшедшего?! – вспылил он.

– Нет, но мало ли…

– Никаких мало ли. И почему вы вообще интересуетесь ключами?

– Квартира Инны Корниловой была открыта. Ночью! И открывали ее только родными ключами.

– Понимаю… Но, может, Инна сама открыла?

– Ночью?

– Если это был знакомый человек…

– Она была найдена в постели в ночной рубашке.

– Господи!

– И умерла во сне.

– Она не мучилась? – В голосе мужчины одновременно прозвучали отчаяние и надежда.

– Скорее всего, нет.

– Значит, она не открывала дверь сама, – проговорил Корнаухов.

– Не открывала.

– Но как же тогда?

– Это мы и сами хотим узнать.

– Скажите, Дмитрий Наумович, – спросила молчавшая до этого Волгина, – какие отношения были у Инны с пациентами?

– Обычные, – пожал он плечами.

– Как таковых, обычных отношений не бывает. Все психологи общаются с пациентами по-разному. Одни сохраняют дистанцию, а некоторые допускают чуть ли не панибратство.

– Инна не откровенничала с пациентами и не имела с ними дружеских отношений, если вы это имеете в виду, – ответил Корнаухов.

– То есть прийти к ней просто так среди ночи никто из них не мог.

– Исключено, уверяю вас! – заявил мужчина. – Прием велся строго по записи, пациенты приходили в назначенное им время. И никакой самодеятельности.

– Среди пациентов Инны могли быть неуравновешенные люди с фобиями? Одержимые какой-либо идеей?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Ничего такого она мне не говорила. Но не думаю, что Инна решилась бы работать с человеком, имеющим серьезные проблемы с психикой. В основном она занималась решением внутрисемейных конфликтов, помогала людям избавиться от легкой депрессии, найти себя…

– Инна Бориславовна не жаловалась на то, что ей кто-то угрожал?

– Нет, никогда.

– А вы знали, что в доме Инны хранятся еще одни запасные ключи?

– Нет, не знал, вернее, я не думал об этом и не интересовался…

– Так вот, они были и пропали. У вас нет предположений, кто бы их мог взять?

– Нет, – ответил он изумленно, – откуда?!

Когда следователь и детектив уже уходили, Корнаухов спросил:

– Я могу видеть Инну?

– Можете, если хотите, – ответил Наполеонов, скользнув взглядом по лицу мужчины.

– Хочу! – решительно произнес Дмитрий.

На улице еще было светло как днем. Но на дороге лежали длинные тени, и посвежевший ветер давал понять, что вечер не за горами.

– Ключи мог взять только кто-то из знакомых, – сказала Мирослава.

– Или из пациентов, – добавил Наполеонов.

– Вряд ли она позволяла пациентам свободно разгуливать по квартире.

– А знакомым?