Срезанные цветы

– И еще необходимо выяснить, был ли знаком с убитыми Данила Дорохов. Они все были на его похоронах. А потом вдруг перестали общаться не только с Дороховой, но и друг с другом. По какой причине?

– Слушаюсь, мой генерал!

– Особенно меня интересует, как она выкрала запасные ключи у Корниловой, чтобы проникнуть в квартиру ночью.

– Она могла выкрасть не запасные, – проговорил молчавший все это время Морис.

И Шура, и Мирослава повернули голову в его сторону.

– То есть? – спросил Наполеонов.

– Она могла выкрасть ключи из сумочки Корниловой в ресторане или еще где-то.

– Могла, – согласилась Мирослава, – но как тогда Инна Бориславовна попала к себе домой без ключей?

– Допустим, взяла ключи у сестры…

– Шура, спроси у Бакуниной, брала ли сестра у нее ключи.

– Так Зинаида Бориславовна сказала, что ключи сестры у нее на месте.

– Может быть, Инна брала их на время и вернула.

– Тогда возникает вопрос, почему, потеряв ключи, Корнилова не забеспокоилась и не поменяла замок?

– Понадеялась на русское авось или просто не успела…

– Выясним, – вздохнул Наполеонов.

На следующее утро следователь сам поехал к подруге Хрусталевой, предварительно позвонив ей. Марина Ивановна Галимзянова звонку следователя удивилась, но встретиться согласилась.

Она провела его в столовую с вишневым диваном и парой таких же кресел. На вишневой скатерти на маленьких салфеточках уже стояли чашки для чая, печенье, варенье, сахар, конфеты и тарелка с крохотными, на один укус, пирожками. Наполеонов посмотрел на них неодобрительно, но от угощения не отказался. Марина Ивановна наполнила чашки горячим чаем, и разговор потек непринужденно.

– Марина Ивановна! Вы не помните, кто предложил пойти в ресторан «Маяк»?

– Я, конечно, – живо откликнулась молодая женщина.

– Почему, конечно, вы?

– Потому, что я живу в двух шагах от этого ресторана, как вы могли сами заметить. И зачем нам тащиться куда-то за тридевять земель, если можно посидеть рядом.

– Но ведь Хрусталева живет не рядом, – заметил следователь.

– За Ларису не беспокойтесь, – махнула рукой Галимзянова, – она мобильная. К тому же у нее авто.

– А какое?

– «Опель», – беззаботно отозвалась женщина.

– Наверное, белого цвета? – небрежно спросил Наполеонов.

– Почему сразу белого? – удивилась Галимзянова. – Оливковый он у нее. Очень приятный цвет, скажу я вам.

– Да, оливковый цвет и впрямь приятный, – согласился следователь, – любая зелень умиротворяет.

Галимзянова пожала плечами.

– И Лариса сама напросилась к вам подъехать?

– Почему напросилась? Она всегда ко мне подъезжает. Я к ней почти никогда.

– Почему?

– Она живет в спальном районе, там и пойти-то некуда. Да и вообще, я же вам объясняла, что Лариска мобильная, а я не люблю далеко от дома уезжать.

– Вы давно дружите с Ларисой?

– Давно, мы в параллельных классах учились…

– Значит, вы знаете о Даниле Дорохове? – осторожно спросил Наполеонов.

Галимзянова кивнула.

– Да, конечно.

– А каким он был?

– Замечательным, – твердо сказала Марина Ивановна.

– Может быть, так кажется по прошествии стольких лет?

– Нет, – покачала она головой, – так и есть на самом деле.

– А его сестру вы знали?

– Близко не знала, видела несколько раз.

– Если вы учились в параллельном классе той же школы, где и Лариса с Данилой, то, вероятно, вы и жили тогда в тех же краях?

– Да, конечно. Это квартира мужа. А мои родители живут все там же.

– Это правда, что о любви Ларисы и Данилы в школе чуть ли не легенды слагали?

– Да, – улыбнулась своим воспоминаниям Галимзянова, – их тогда звали Ромео и Джульеттой.

– Завидовали, должно быть?

Марина Ивановна пожала плечами.

– Может быть, кто-то и завидовал, но, по-моему, больше восхищались.

– Лариса сильно переживала?

– Не поверите, но она за сутки поседела.

– Поседела?

– Да, была такая милая брюнетка.

– А сейчас…

– Сейчас она красится, – не дала ему договорить Галимзянова.

– Прошло уже много лет, – осторожно проговорил следователь, – время лечит, и Лариса, наверное, смогла встретить другого человека…

– Брехня! – снова перебила его женщина. – Лечит время, как же. Никого Лариска не встретила. Живет работой и друзьями. Однолюбка она.

– Да?

– Вы что, мне не верите? – возмутилась Галимзянова.

– Нет, почему же, верю, – поспешил заверить ее Наполеонов и засунул в рот сразу два крохотных пирожка, запил их чаем и поднялся. – Спасибо вам за угощение и беседу.

– Вы что, уже уходите? – неожиданно огорчилась Марина Ивановна.

– Служба, – проговорил Наполеонов.

– У мужа вот тоже постоянно служба, – вздохнула она, – а я одна. Хорошо хоть подружки спасают.

– Может, вам тоже устроиться на службу? – ненавязчиво предложил Наполеонов.

– Да, я уже начала подумывать об этом. Наверное, вернусь на свою прежнюю работу, хотя бы на полставки.

– Если не секрет, то кем вы работали?