Срочно меняю Нью-Йорк на Москву!

Раздался выстрел. Пуля попала в область сердца. Стрелял профессионал, на поражение. Дмитрий замертво свалился, как подкошенный. Вокруг быстро образовалась порядочная лужа крови.

Вдруг неожиданно появился Фима и выстрелил несколько раз. Одна из пуль попала точно в голову и, раскроив череп, прикончила незваного гостя.

Это было чистом случайностью, босс не отличался меткой стрельбой. Осознав, что угроза миновала, он грузно опустился за стол. Отбросив пистолет, Фима налил себе полный отакан водки, выпил залпом и огляделся.

Комната для гостей представляла собой леденящее душу зрелище: два окровавленных трупа, забрызганные кровью стены, на полу – лужа крови и растёкшиеся мозги…

"Это была моя пуля, мальчик, – подумал Фима, глядя на Дмитрия. – Но бог так рассудил. Чему быть, тому не миновать…" Ефим спокойно, без всякого сожаления, перешагнул через Диму и вышел из комнаты.

Той же ночыо моторная лодка, медленно продвигаясь вверх по заливу, затихла на несколько минут на месте слияния Гудзона и Ист-Ривер у Либерти-айленда. Стояла глухая ночь. Лишь статуя Свободы гордо светилась манящими огнями, на свет которых слетались бабочки и мелкие мошки. Окаменевшим взглядом смотрела она безразлично вдаль…

Из лодки было выброшено два груза. Явно тяжелых, поскольку оба они моментально исчезли в тёмной воде. Здесь, у подножия статуи Свободы, Дима обрёл, наконец, долгожданную свободу… О ней ли он мечтал, уезжая из Союза? Навряд ли… Хотя, кто знает, может это было лучшим выходом?

А в Москве стояла весна: веселые звонкие ручейки затопили улицы, ласковое солнышко пригревало проснувшуюся землю. Даже угрюмые лица москвичей стали светлыми и улыбчивыми от беспричинной радости. В эти весенние деньки пришло Димино письмо, последнее…

"Дорогая мамочка! Как живешь, как здоровье? Часто думаю о тебе. У меня все прекрасно: не болею, живу хорошо, интересная работа… Может, уже скоро приглашу в гости, очень-очень хочу тебя увидеть! Не грусти! Когда-нибудь мы обязательно встретимся…"

Нью-Йорк, 1991г.