Когда я поднялся со стула, неподвижно стоявший за спиной пёс начал шевелиться и сразу взял вектор движения из комнаты, в какое-то другое помещение. Только сейчас я заметил, что нахожусь в обычной жилой комнате — без железных стен и потолка. Окон не было — да, но стены были аккуратно обиты деревянными панелями, на выкрашенном коричневой краской полу лежали мягкие коврики, а дверь заменяли те самые длинные висюльки, проходя через которые услышал приятный трещащий звук. И снова — очень уютненько… Так чего же этот рогатый ушлёпок своих внучек загнал в военный бункер, в котором из удобств были только кровати да сартир? Ах да — его же вспушистить хотели… Признаться, я так и не понял сам предмет спора древнего и искателя в чёрном. Что было поставлено на кон? Зачем им обоим это было нужно? Понял только, что енот получил от мужика чертежи меха, на основе которых создал сразу двух или даже больше боевых шагоходов, но блин… Что получил искатель? Зачем пушистил енота? Не понимаю, и вряд ли мне кто-то об этом теперь расскажет. Зря я так рано свалил от тануки — столько интересного и полезного просрал из-за тупой истерики, да ещё и руку, суки, изуродовали…
Пройдя по коридорчику, мы попали не в лабораторию как обещал пёс, а в другую комнату где я с ходу прыснул от смеха, глядя на огромного толстого енота, сидящего в позе лотоса на цветном коврике, возле которого дымила лампа с благовониями. Пальцы лап он держал как в тех мультиках про китайцев, любящих медитации и прочие духовные дела, так что вторая волна смеха уже не была задавлена в зародыше, а прозвучала довольно громко, что сразу привело древнего в чувство.
Парой движений он погасил пахучую лампу, на двух лапах прошёлся до низкого столика возле шкафа с книгами и взяв с него исписанный лист бумаги, молча протянул его мне. Читать на местном языке я умел, так что без лишних слов пробежался взглядом по тексту, потихоньку охреневая от полученной информации: