Срочно требуется муж!

Герман издал тоскливый волчий вой, для полноты образа запрокинув голову наверх… Вой оборвался, едва начавшись. Герман медленно поднялся, не сводя глаз с потолка.

Фанерный шершавый потолок был аккуратно и на совесть оклеен денежными купюрами. Мстительница не пожалела казеинового клея, смазав всю поверхность новеньких дензнаков, прилегавшую к упомянутому потолку, а за ночь все отличненько просохло.

С утра в лагерь приехал участковый, чтобы, по обыкновению, оформить новому заезду временную прописку. Германа представители милиции и администрации обнаружили под потолком, где он, подвывая, пытался отодрать хоть одну бумажку целиком. На полу валялись уже несколько разодранных в хлам купюр. Участковый был большим поклонником французского детектива и потому заподозрил, что здесь пахнет подделкой дензнаков. Железным голосом он потребовал у Германа паспорт, которого, как легко догадаться, Герман предоставить никак не мог.

Постепенно собралась толпа зевак и сочувствующих, вероломные соседи сообщили, что в домике этом девушка живет, это точно, а вот мужика этого они раньше не видели. Участковый очами души своей уже видел сияние новенького ордена на своем парадном мундире, Герман окончательно перешел на междометия, и тут примчался перепуганный толстяк из восьмого корпуса.

Толстяк пал на грудь участковому и чистосердечно признался, что вчера немного перекушал абрикосов, в результате чего сегодня после завтрака (молочная каша, масло, сыр, кофе растворимый) в животе у него началось бурление, и он был вынужден на некоторое — довольно продолжительное — время уединиться в клозете… Далее историю слушал уже один участковый, так как, ввиду ее интимности, рассказчик предпочел начать шептать участковому на ухо.

Так вот, проведя в неестественной для человека позе достаточно долго, толстяк почувствовал, как затекли ноги, и решил размяться. Бросив прощальный взгляд на место, так сказать, своих страданий, он заметил, что из… ну, короче, паспорт в сортире! Самый настоящий! А ведь кто-то ищет, волнуется!

Последние слова толстяк произнес в полный голос, после чего наступила мертвая тишина, и все собравшиеся с искренним сочувствием посмотрели на Германа.

О том, как спасали САМ паспорт, умолчим. Больше в Крым Герман никогда не ездил, предпочитая Сочи, как и советовала мама.

В тот же вечер, после многочисленных охов и ахов сочувствующих родных, закрывшись в своей комнате, Ольга Ланская дала себе страшную и нерушимую клятву: никогда и ни за что не позволять чувствам брать верх над здравым смыслом, всегда думать, потом еще раз думать, потом еще немножко думать — и только тогда делать.

Это случилось тринадцать лет назад, и с тех пор Ольга ни разу не изменила своей клятве. Разум — а вовсе не красота — стал ее оружием, убийственной сталью, элегантным клинком. Чувствам отныне приходилось довольствоваться второстепенными ролями. Симпатичная девушка превратилась в Леди Совершенство, однако превращение это совершалось отнюдь не через постели влиятельных любовников, а благодаря несгибаемой воле и холодному, почти мужскому разуму Ольги Ланской.

2 ГЛАВНОЕ — ГРАФИК, ОСТАЛЬНОЕ НА ФИГ!

Годы становления капитализма стали для Ольги всего лишь временем получения еще одного высшего образования. Она училась зарабатывать деньги — в то время как большая часть страны торопливо их воровала. В результате к моменту условного окончания «смутного времени» Ольга стала настоящим, хорошим специалистом в своем деле и, с некоторым недоумением поглядывая на коллег-капиталистов, растерявших за годы боев кто — зубы, кто — здоровье, кто — нервы, взялась за накопление капитала. К настоящему моменту она являлась главой не очень крупной, но стабильной и процветающей компании «Хельга», занимавшейся в основном дизайном и рекламой.

Родители были вежливо, но решительно отправлены на жительство в прекрасный, выстроенный по авторскому проекту их заботливой дочери загородный дом, но сама Ольга наезжала туда нечасто: дела фирмы требовали ее постоянного присутствия в городе. Жила она в центре, в пентхаусе, расположенном на крыше старинного доходного дома.

Отдельные отсталые жители данного микрорайона (впрочем, пока их было явно больше, чем передовых и продвинутых) формулировали эту ситуацию несколько иначе: «Богатейка чердак выкупила и ванну там поставила. А ну как эта жакузя навернется? Ведь все этажи пробьет!» После чего, как правило, приводили в пример случай с одним армянином с Садовой. Этот самый армянин якобы заделал себе в старинном доме полы с подогревом, но, мучимый ностальгией по исторической родине, распорядился проложить этот замечательный подогрев под плитами из розового карабахского гранита. Поскольку же семьей этот зарвавшийся сибарит обременен не был, то роскошнейшую ванну-джакузи, стилизованную под фонтан Треви, брюнет-капиталист вынес прямо в большую комнату.