Срочно требуется царь

— Нет, это извивающиеся от жутких мук люди! А такие деревья в одном месте — чрезвычайно зловещее пред… — слабо полетело ему вослед, но не долетело и упало метрах в трех от упоенно несущегося к очередному косоствольному и кривоветочному лесному обитателю царевича.

— Дурная примета, отвратительное место, удачи три года не будет!.. — сделал еще одну попытку костей.

Иванушка остановил свой восторженный бег, обернулся на раздраженно нахмуренного проводника — запыхавшийся, довольный и розовощекий, и с легким укором проговорил:

— Жулан, ну как так можно, всегда видеть во всем только самое мрачное и плохое? Ваша система ценностей нуждается в принципиальной переоценке, пока вы окончательно не превратились в мизантропа, социопата и пессимиста!

— В кого?.. — беззвучно открыл рот и потрясенно вытаращил глаза проводник, насмерть пораженный в самые лучшие свои намерения. — В кого?..

Ах, вот твое лукоморское высочество кем нашего брата считает?!..

Анизотропом с лопатой[126]!

Песьей миской!

Да в приличном обществе таких слов, поди, даже в голове не думают, не то, что вслух не произносят!

А он!..

Мало того, что ему мои личные ценности покоя не дают, так он еще и обзывается как попало последними словами!.. Думает, я деревня, темнота, не пойму, чего он имел в виду! И это за все, что я ему хорошего сделал!..

Ну, или хотел сделать.

Но это, практически, одно и тоже!

Ну, всё.

Терпение моё кончилось.

Не хочет понимать добрых намерений — как хочет.

И костей, разгневанно фыркнув, побежал догонять лукоморца.

— Послушайте, ваше высочество, — нетерпеливо дернул он за рукав царевича, разглядывающего с пылом творчества в восхищенных очах корявую осину с многообещающе раздвоенным стволом. — Тут мы с вами сейчас и распрощаемся.

— П… почему? — мгновенно потерял нарождающийся образ и растерянно заморгал светлыми ресницами царевич.

— Так мы пришли уже, почитайте, — пожал узкими плечами Жулан. — Идите сейчас всё прямо, не сворачивая, во-он туда, и дальше, дальше, — указательным пальцем проиллюстрировал инструкцию проводник, — и наткнетесь на вашу деревню. Если уж вам ее, не жить — не быть, посетить приспичило.

— А вы?..

— А я… у меня с деревенскими… недавно… э-э-э… размолвка вышла… так сказать… И зарекся я туда ходить.

— Но скоро метель начнется, — нерешительно напомнил Иван, кивнув вверх, в направлении неспешно набухающего синевой небосвода.

— Тем более мне спешить надо, — усмехнулся Жулан. — А на обратном пути о вас местные позаботятся. Вы не беспокойтесь на этот счет. Они в этом отношении… так сказать… безотказные. Еще никого просто так не отпускали.

— Да? Ну, тогда спасибо вам, Жулан! И счастливого пути! — благодарно улыбнулся Иванушка, повернулся и быстрым летящим шагом поспешил к затерянной в лесах деревушке с чумазым названием — золотому ключику к тайне, фамилии и домашнему адресу пропавшего наследника.

* * *

Метель обрушилась на бедного, ничего не подозревающего лукоморца, словно кирпич с ясного неба. Одну секунду следов атмосферных осадков какого-либо рода не было и в помине, а в другую, словно, перешагивая через корягу, он зацепил невидимую сигнальную нить, радостно взвыл поджидавший его в засаде ветер и высыпал на него со скоростью курьерской тройки несколько десятков кубометров[127] мокрого жалящего снега. И не успел Иван ни опомниться, ни отмахнуться, ни сказать «ничего себе!», как вокруг все закружило, запуржило, закрутилось, засвистело, и Белый Свет, не сказав последнего «прости», пропал из залепленных пригоршнями снега глаз Иванушки.

Опыта лесных переходов в сложных погодных условиях у царевича не было, поэтому стратегию, тактику и прочие ухищрения приходилось вырабатывать на ходу.

А, точнее, стоя, уткнувшись лбом в дерево неизвестной породы, прикрывшись одной рукой от вездесущей и всепроникающей пурги, а другой отыскивая под слоем налипшего снега глаза, рот и нос.

Пункт первый проблемы — кто виноват — Иван пропустил не раздумывая. Погодные катаклизмы и атмосферные явления во всех их проявлениях никогда не были его коньком.

Поэтому он сразу перешел к пункту второму: что делать.

Вариантов у него было несколько.

Первый — остаться на месте и переждать.

Второй — идти вперед, в деревне, раз уж до нее, по словам Жулана, осталось совсем немного.

И, наконец, третий — вернуться, как бы ни было обидно и досадно.

Первые минут двадцать царевич склонялся к идее номер раз. Но после того как в пятый раз пришлось откапывать себя из растущего как на дрожжах сугроба, мнение его несколько изменилось, и он стал всерьез обдумывать вариант второй. По зрелому размышлению, второй вариант стал казаться ему идеальным и беспроигрышным, но при одном условии.

Если бы он знал, где это «вперед» конкретно находилось.

Поэтому, уныло вздохнув пригоршней любезно подброшенного ему под нос бураном снега, он принял к исполнению единственный оставшийся, пораженческий, вариант.

Тщательно развернувшись на сто восемьдесят градусов, он закрыл лицо обеими рукавами от ледяной круговерти и бесславно побрел сквозь волглые сугробы туда, откуда пришел.