Срочно требуется царь

* * *

Было около одиннадцати, когда мокрые, холодные и голодные любители кабаньего жаркого и кожаных курток вернулись на заимку Сойкана со страдальчески постанывающим медвежишкой на руках у Кондрата.

Серафима на корню пресекла поздравления команды с первым добытым медведем и сразу стала собираться обратно в город. Браконьер же быстро переоделся в сухое, на ходу хлопнул кусок жареной печенки на ломоть хлеба и мужественно, сквозь набитый рот, разбрызгивая крошки как пульверизатор, скомандовал общее построение своим рекрутам, с оружием и припасами на день.

Начинающие охотники с видом охотников бывалых споро собрались на дворе, готовые ко второму дню обучения охотничьим премудростям, а царевна, Кондрат и раненый зверь мишка получили в свое полное распоряжение пустую избушку, горячую печку и остатки ужина, оставшиеся от завтрака.

В ближайшие несколько часов для полного счастья им ничего другого и не надо было.

Когда охототряд уже тронулся в путь, Сойкан, словно спохватившись, или просто проснувшись более чем на одну пятую, махнул авангарду продолжать движение, а сам остановил вернувшихся из города курьеров, накануне доставлявших первую добычу, и подозрительно тихой кучкой отставших теперь от остальных.

— Ну, как добрались, братцы-кролики? Не заблукали? — его испытующий взгляд словно пробуравил молчаливых здоровяков насквозь.

— Не-а… По меткам твоим дошли, всё, как ты сказывал, — рассеяно сообщили те и снова отстраненно умолкли, словно заворожено разглядывая что-то в невидимых мирах.

— Отдали как? — не унимался старый браконьер.

— Всё отдали, — серьезно кивнули они. — Гвардейцу ихнему, Макару… Из рук в руки…

— Значит, всё славненько прошло, говорите? — недоверчиво склонил патлатую голову старик, нутром своим браконьерским чуя какой-то подвох во всей этой истории.

— Да, конечно… А чего там не славненько-то?.. — удивленно, словно в первый раз увидев, с кем они говорят, запожимали плечами парни.

— Хм… — с сомнением прищурился и покривил обветренные губы Сойкан, но, видя, что кругалями ходить — ничего от них не добьешься, решил взять быка за рога. — А чего ж вы тогда, братцы-кролики, такие… притихшие? А?

Курьеры молча переглянулись, смущенно пожали плечами, неопределенно хмыкнули, и хотели было отделаться шуткой, но один из них не выдержал.

— Ты знаешь, дед Сойкан… — краснея и не глядя в глаза старику, сбивчиво заговорил он, взволновано комкая шапку в руках. — Когда мы в город пришли… было темно уже… почти совсем… но люди всё равно ходили… немного, но было… и вот… они нас видели… подходили… боязливо… спрашивали, кто, что, кому… Мы отвечали… значит…

И тут и остальных словно прорвало.

— А они нас обнимать принялись…

— …улыбались…

— …предлагали помочь…

— …одна бабка заплакала…

— …но сказала, что это она от радости…

— …что у них такие кормильцы есть…

— …которые пропасть не дадут…

— …они говорили нам спасибо…

— …и что мы молодцы…

— …и спасители…

— …и что они рады нас видеть…

— …и…

— …и…

Они вдруг снова замолчали и уставились куда-то в бесконечность, словно внезапно в мире кончились все слова.

Сойкан немного подождал, не последует ли продолжение, и когда продолжения не последовало, медленно поджал губы и кивнул с торжественно-задумчивым выражением лица.

— Ясно…

— Нет, старик… Ничего тебе не ясно… — вдруг очнулся, провел рукавом по глазам и упрямо покачал головой один из бывших стражников. — Понимаешь…. Мне еще никто и никогда в жизни не говорил спасибо… И уж, тем более, что рад меня видеть.

* * *

Находка закончила заговор обычным «…слово моё — замок, ключ — под порог», округло провела правой рукой над маленькой горкой соли, насыпанной на чистой тряпочке размером с носовой платок, и быстро завязала ее.

Старушка, напряженно замершая за ее спиной на кривоногом стуле[20] у дверей в позе ракеты ПВО, готовой к пуску, позволила себе облегченно выдохнуть, словно это не октябришна, а она только что потратила долгих десять минут на наговор, и нерешительно приподнялась с места.

— Уже… можно?..

Несколько секунд рыжеволосая девушка словно приходила в себя после усилия, потраченного на колдовство, или подыскивала слова, или соображала, в каком мире находится, потом повернулась к посетительнице, улыбнулась и кивнула, протягивая узелок:

— Вот, забирайте, матушка Гуся. От бурления в животе и от того, что бывает после, всё как просили. Принимать по несколько солинок — можно на язык, можно в водичку, только немного воды тогда. Раза два-три попьют, через час-полтора, и всё отпустит.

— Ох, спасибо тебе, девонька, выручила… — облегченно закивала старушка, и морщинки ее залучились. — А то умаялись мы с ними, сорванцами, да и они замучались… Некоторые, почитай, в жизни мяса не едали, а тут — нá тебе…

— Да уж… понятно дело… кишечное расстройство желудка… с непривычки-то… у кого не будет… — закивала Находка в подтверждение слов воспитательницы, но вид у нее при этом был отстраненный и слегка расстроенный, словно на уме у нее при этом было еще что-то другое, давно зацепившее и не дававшее покоя.

— Ох, выручила ты нас, мила дочь, выручила…

— Н-ничего… приходите… всегда помочь… рада…