Срочно в номер (сборник)

– Если выживу, – легкомысленно произнесла я, хотя этот тон вовсе не соответствовал моему настроению. Но нельзя же было показывать, что я думаю на самом деле.

Промурлыкав вполголоса «Безнадега, безнадега», Маринка стукнула кулаком по столу и твердо заявила:

– Я еду с тобой. Погибать, так с музыкой!

– Нет! – не менее твердо рявкнула я. – Со мной едет только Виктор и больше никто!

– Это почему? – ошалев от этой твердости, спросила подруга.

Ну что я могла ей ответить? Только неправду, конечно:

– Марина, послушай меня, – серьезно сказала я, – сама видишь, какое это сложное и опасное дело. Я даже не знаю, как Виктора брать… Ведь мы запросто можем оба не вернуться никогда.

Что-то во мне сыграло артистическое на слове «никогда», и я с удивлением услышала, как дрогнул мой голос.

«Во, блин! – удовлетворено подумала я. – Пойду в артисты, когда надоест этот гребаный журналистский бизнес. Я всегда знала, что талантлива…»

Мои размышления прервал крик Маринки, упавшей мне на грудь и пролившей слезу на плечо.

– Оленька! – шмыгнула она носом. – Оленька!..

В кухню заглянул Виктор и оценил обстановку.

– У нас все нормально, Виктор, – хладнокровно сказала я, – Маринка просто репетирует свою речь на моих похоронах.

– Пошла к черту! – заорала Маринка, отпрянув от меня. – Вечно ты все испортишь!.. – И она, последний раз угрожающе шмыгнув носом, помчалась заниматься макияжем, а я отправилась в ванную, о чем уже давно мечтала.

Я слышала через дверь, как приехали Сергей Иванович и Ромка, как они, громко разговаривая и перебивая друг друга, начали что-то обсуждать с Маринкой, но из ванной я не вышла: решила, что на сегодня разговоров уже было достаточно, позже будет – еще столько же, поэтому дала возможность вновь прибывшим узнать все без меня, а Маринке высказать весь набор своего негодования и прочих важных чувств.

Когда я вышла уже в макияже и с прической и вовсе не завернутая в полотенце – как вынуждала меня своим свиняческим поведением эта многословная швабра, – а в своей любимой шелковой пижаме лилового цвета, то весь наличный состав был не только в курсе всего, чего можно, но уже и кофе успел попить.

– Оля! – тревожно сказала Маринка, не дав мне даже дойти до кухни. Ее голос подсек меня как раз в одном шаге от дверного проема.

– Я – за, – осторожно призналась я, потому что Маринкин тон предвещал какую-то новую напористую ахинею и это нужно было встретить во всеоружии.

– Мы решили, что должны поехать все! – выпалила Маринка и даже не покраснела.

Я взглянула на Кряжимского.

– Вы поддерживаете это предложение, Сергей Иванович? – уточнила я.

– Это уж вам решать, молодые люди, – ответил он. – Но я думаю, что лично мне нечего будет делать в столь скоромном заведении, как «Фламинго». Если только знание интерьера пригодится для будущих описаний, что вряд ли.

– Сергей Иванович! – вскричала Маринка, с изумлением глядя на него. – Мы же с вами только что обо всем договорились!

– Я вообще-то слушал и помалкивал, – скромно признался Сергей Иванович. – Но я хотел бы обратить внимание на один момент, который мне никто не может объяснить…

– Какой же? – спросила я, заходя в кухню и ставя чайник на плиту. Маринка, обеспокоенная своим будущим отсутствием во «Фламинго», начисто забыла и про чай, и про кофе. Увлекающаяся натура!

– Этот Александр из «Аккорда», – продолжил Сергей Иванович излагать свою мысль, – если он дал себя уговорить на ваше пленение, то как же ему была объяснена причина, почему вас нужно держать взаперти? Мотив совершенно неясен.

– И я ничего не понимаю, – призналась я. – Но о чем тут долго думать? Оба же бандиты, что старый, что молодой, для них это все нормально и все резоны как-то сами собой понятны.

– Да, – задумчиво протянул Сергей Иванович. – Сидоров-то однозначно бандит, конечно, а вот Саша этот – пока еще бандитыш.

Я посмотрела на часы и решила, что можно наконец немного отдохнуть в кресле перед телевизором. Хоть и не выспалась я в холодном узилище на жестких нарах, а сейчас пытаться выспаться или прикорнуть на несколько часов было бы просто глупо – потом голова будет тяжелой и неудобной, будто не своя.

Маринка еще попыталась было сколотить против меня коалицию, целью которой явилось бы перетягивание моего решения в ее пользу, но ничего не вышло. Объединяться с ней против меня никто не захотел.

В десять минут восьмого, когда я уже успела переодеться и устала поочередно коситься то на часы, то на трубку телефона, молчавшего и притаившегося на диване, послышался звонок во входную дверь.

Виктор открыл ее, и Маринка, высунув нос в коридор, доложила, что пришел знакомый нам всем богатырь по имени Гоша.

– Вы готовы, Ольга Юрьевна? – спросил он.

– Не рановато ли, Гоша? – я задала вопрос по причине самой обыкновенной лени: слишком мягко и удобно сиделось мне в кресле, чтобы вот так запросто вскакивать.

– Владимир Петрович уже ждет вас в ресторане, – сказал Гоша. – Он приехал раньше и уже встретился с несколькими своими друзьями…

– И теперь подходит моя очередь? – весело спросила я.

– Да, – просто ответил Гоша.