Срок авансом

– Ах, какая у вас замечательная память! – печально вставил робот. – И у меня была такая же, пока я не начал темперировать. Но даже радиоактивные нейроны не выдержат…

– Формально ты ещё сохраняешь право на жизнь, свободу и так далее, – ответила Эрика. – Но сейчас я очень занята, Ник. Может быть, поговорим об этом, когда я приду?

– А когда?

– Разве тебе не передали, что я звонила? – вспылила Эрика.

– Конечно, нет! – сердито крикнул Мартин. – Я уже давно подозреваю, что дозвониться ко мне можно только с разрешения Сен–Сира. Вдруг кто–нибудь тайком пошлёт в мою темницу слово ободрения или даже напильник! – Его голос повеселел. – Думаешь устроить мне побег?

– Это возмутительно! – объявила Эрика. – В один прекрасный день Сен–Сир перегнёт палку…

– Не перегнёт, пока он может рассчитывать на Диди, – угрюмо сказал Мартин.

Кинокомпания «Вершина» скорее поставила бы фильм, пропагандирующий атеизм, чем рискнула бы обидеть свою несравненную кассовую звезду Диди Флеминг. Даже Толливер Уотт, единоличный владелец «Вершины», не спал по ночам, потому что Сен–Сир не разрешал прелестной Диди подписать долгосрочный контракт.

– Тем не менее Уотт совсем не глуп, – сказала Эрика. – Я по–прежнему убеждена, что он согласится расторгнуть контракт, если только мы докажем ему, какое ты убыточное помещение капитала. Но времени у нас почти нет.

– Почему?

– Я же сказала тебе… Ах, да! Конечно, ты не знаешь. Он завтра вечером уезжает в Париж.

Мартин испустил глухой стон.

– Значит, мне нет спасения, – сказал он. – На следующей неделе мой контракт будет автоматически продлён, и я уже никогда не вздохну свободно. Эрика, сделай что–нибудь!

– Попробую, – ответила Эрика. – Об этом я и хочу с тобой поговорить… А! – вскрикнула она внезапно. – Теперь мне ясно, почему Сен–Сир не разрешил передать тебе, что я звонила. Он боится. Знаешь, Ник, что нам следует сделать?

– Пойти к Уотту, – уныло подсказал Ник. – Но, Эрика…

– Пойти к Уотту, когда он будет один, – подчеркнула Эрика.

– Сен–Сир этого не допустит.

– Именно. Конечно, Сен–Сир не хочет, чтобы мы поговорили с Уоттом с глазу на глаз, – а вдруг мы его убедим? Но всё–таки мы должны как–нибудь это устроить. Один из нас будет говорить с Уоттом, а другой – отгонять Сен–Сира. Что ты предпочтёшь?

– Ни то и ни другое, – тотчас ответил Мартин.

– О, Ник! Одной мне это не по силам. Можно подумать, что ты боишься Сен–Сира!

– И боюсь!

– Глупости. Ну что он может тебе сделать?

– Он меня терроризирует. Непрерывно. Эрика, он говорит, что я прекрасно поддаюсь обработке. У тебя от этого кровь в жилах не стынет? Посмотри на всех писателей, которых он обработал!

– Я знаю. Неделю назад я видела одного из них на Майн–стрит – он рылся в помойке. И ты тоже хочешь так кончить? Отстаивай же свои права!

– А! – сказал робот, радостно кивнув. – Так я и думал. Критическая фаза.

– Заткнись! – приказал Мартин. – Нет, Эрика, это я не тебе! Мне очень жаль.

– И мне тоже, – ядовито ответила Эрика. – На секунду я поверила, что у тебя появился характер.

– Будь я, например, Хемингуэем… – страдальческим голосом начал Мартин.

– Вы сказали Хемингуэй? – спросил робот. – Значит, это эра Кинси – Хемингуэя? В таком случае я не ошибся. Вы – Никлас Мартин, мой следующий объект. Мартин… Мартин? Дайте подумать… Ах, да! Тип Дизраэли, – он со скрежетом потёр лоб. – Бедные мои нейронные пороги! Теперь я вспомнил.

– Ник, ты меня слышишь? – осведомился в трубке голос Эрики. – Я сейчас же еду в студию. Соберись с силами. Мы затравим Сен–Сира в его берлоге и убедим Уотта, что из тебя никогда не выйдет приличного сценариста. Теперь…

– Но Сен–Сир ни за что не согласится, – перебил Мартин. – Он не признает слова «неудача». Он постоянно твердит это. Он сделает из меня сценариста или убьёт меня.

– Помнишь, что случилось с Эдом Кассиди? – мрачно напомнила Эрика. – Сен–Сир не сделал из него сценариста.

– Верно. Бедный Эд! – вздрогнув, сказал Мартин.

– Ну, хорошо, я еду. Что–нибудь ещё?

– Да! – вскричал Мартин, набрав воздуха в лёгкие. – Да! Я безумно люблю тебя.

Но слова эти остались у него в гортани. Несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот, трусливый драматург стиснул зубы и предпринял новую попытку. Жалкий писк заколебал телефонную мембрану. Мартин уныло поник. Нет, никогда у него не хватит духу сделать предложение – даже маленькому, безобидному телефонному аппарату.

– Ты что–то сказал? – спросила Эрика. – Ну, пока.

– Погоди! – крикнул Мартин, случайно взглянув на робота. Немота овладевала им только в определённых случаях, и теперь он поспешно продолжал: – Я забыл тебе сказать. Уотт и паршивец Сен–Сир только что наняли поддельного робота для «Анджелины Ноэл»!

Но трубка молчала.

– Я не поддельный, – сказал робот обиженно.

Мартин съёжился в кресле и устремил на своего гостя тусклый, безнадёжный взгляд.