Срок авансом

— И все же у него не оставалось времени, чтобы совместно с вами посвящать его нормальным занятиям?

— Время у него было. Я постоянно ему повторяла, сколько самых разных занятий мы могли бы найти, вместо того чтобы сиднем сидеть дома и смотреть телевизор. Но он даже и телевизора не смотрел. Все сидел в кресле и читал книги, — она возвела глаза к галерее в поисках сочувствия. Замигали импульсные лампы фоторепортеров. — Или что–то писал.

— Рекламные объявления?

— Нет. Просто… всякое…

Прокурор подождал, давая миссис Дулут время оправиться.

— А потом в довершение всего он ушел из агентства. Сто тысяч долларов в год — а ведь он был еще совсем молод. И знаете, что он задумал? Уехать в деревню и… и жить на деньги, которые он скопил. Все это время он тайком копил деньги, пока мы… пока мы сидели дома и… и буквально умирали с голоду. Вот почему мне пришлось с ним развестись.

— Не казалось ли вам в то время, миссис Дулут, что ваш муж был, как говорится, «нищ духом»?

— Что он был тронутым? Еще бы! А ведь он из такой солидной, состоятельной семьи! Двести тысяч долларов в год. Государственная служба. Его бедные родители до сих пор не могут понять, в чем была их ошибка. Это такая трагедия, что плакать хочется.

В подтверждение ее последних слов на щеку Мод выползла слеза и шлепнулась на широкий уступ ее корсажа.

— Благодарю вас, миссис Дулут.

Следующая свидетельница говорила настолько сбивчиво и невнятно, что секретарь сумел зафиксировать лишь общий смысл ее показаний. Мисс Навзикая Гочкис была преподавателем английского языка и заслуженным профессором Квебекского государственного колледжа, где пятнадцать лет назад обвиняемый получил свою степень бакалавра. Мисс Гочкис показала, что обвиняемый умел читать не шевеля губами, писать не только печатными буквами и декламировать наизусть длинные стихи; кроме того, на занятиях он имел обыкновение спорить с преподавателями, а во время товарищеских спевок не открывал рта. Адвокат выразил протест, указав, что его подзащитный обвиняется не в превышении грамотности, а потому показания мисс Гочкис не имеют отношения к настоящему делу и только внушают присяжным предубеждение против его подзащитного. Прокурор в ответ заявил, что показания эти не только имеют самое прямое отношение к делу, но и подтверждают последовательные антисоциальные тенденции в поведении обвиняемого, тенденции, в конце концов приведшие к преступлению, за которое его теперь судят. Судья отклонил протест адвоката, но мисс Гочкис была так потрясена, что из ее последующих показаний, которые она давала еще полчаса, никто не понял ни единого слова. Однако, если все присутствующие вежливо не замечали жалобного лепета мисс Гочкис и негромко переговаривались между собой, то обвиняемый постепенно накалялся. В конце концов он воскликнул:

— Эта… эта клиническая идиотка — профессор английского языка?! Профессор… ха–ха–ха!

Вызванный с галереи врач дал впавшему в истерику обвиняемому большую дозу успокоительного.

— Будьте добры, повторите вашу фамилию по буквам для секретаря.

— Андерсон. А–Н–Д–Е–Р–С–0–Н. Джек Андерсон.

— Ваше занятие, мистер Андерсон?

— Консультант по ссудам и младший компаньон ссудно–протекционистской корпорации «Кленовый лист». Наш девиз: «Любая сумма на любых условиях». За двадцать два года существования фирмы это первый случай…

— Благодарю вас, — перебил прокурор, подняв глыбу мяса, которая ему служила правой верхней конечностью. — Расскажите вкратце суду, как вы познакомились с обвиняемым.

— Я занимался его просьбой о ссуде. Это было два года назад.

— Какая же сумма была ему выдана?

— Видите ли, он просил только миллион, но мы в конце концов убедили его взять три. Очевидно, мы сделали ошибку. Наша фирма не из крупных, хотя мы существуем уже двадцать два года. Я не упоминал про это? У нас нет возможности наводить о каждом клиенте такие подробные справки, как хотелось бы. Как вы, возможно, помните, в тот момент экономику требовалось взбодрить, а проценты, объявленные Федеральным резервным банком, были для нас очень выгодны. С этой ссуды мы получили бы чистых семнадцать процентов. А вы знаете старинную пословицу: «Быстрее едешь — дальше будешь».

— Вам было известно, что обвиняемый за год до этого уже был признан банкротом?

— Нет. Тогда бы мы действовали более осмотрительно. Но, как я уже говорил, нужно было торопиться. Операция первостепенной важности. Трехмиллионная ссуда — не пустяк. Выглядел он вполне солидно и представил надежные рекомендации. Смею думать, я — неплохой психолог. И никому не удастся меня провести. Это в первый раз…

— Мистер Андерсон, вам было известно, на что предназначались эти три миллиона?

Мистер Андерсон нервно посмотрел по сторонам, вынул из грудного кармана шелковый платочек, смахнул пылинку с лакированной туфли из кожи кенгуренка, сунул платочек в карман и (раз уж вопрос не исчез вместе с пылинкой) ответил:

— Насколько я понял его объяснения, он был издателем. Издавал книги.

Прокурор выжидательно молчал.