Срок давности

Полковник Сироткин был похож на голодного тигра. Он немножко рычал и мягко ходил кругами.

В центре кабинета стоял толстый лейтенант Наливайко… Если продолжать звериную тему, то он напоминал ягненка, которого готовили к закланию.

Сироткин держал в руках заключение экспертизы о том, что гинеколог Иванченко прострелен именно из пистолета лейтенанта…

Врач, слава богу, не погиб, но правая рука раздроблена у плеча, и ее пришлось отнять. Теперь кандидату наук придется проститься с профессией – какой гинеколог с одной левой рукой?

А у Ивана Наливайко были алиби, но все косвенные.

Друзья лейтенанта сознались, что в конце дня они так набрались, Иван Тарасович ни одного лыка не мог связать! Он был не просто под мухой, а пьян, как стелька… Такой человек будет спать сутки, а не по карнизам лазить.

Опять же комплекция! Как такому толстому и неуклюжему лазить по пожарной лестнице. Да еще под крепким градусом.

Нет, Наливайко физически не мог стрелять в Иванченко. Но кто тогда пулял из его пистолета?

Для Сироткина вопроса не было! Это, конечно, маньяк и рецидивист «Хруст» – Рыжиков Олег Анатольевич…

Полковник чуть успокоился и подошел к столу, где были разбросаны фотографии «Хруста».

– Подойди сюда, Наливайко!.. Посмотри внимательно на эту рожу! Это гад по фамилии Рыжиков. Именно он украл у тебя пистолет и стрелял во врача.

– Вот сволочь!

– Сейчас ты пойдешь в соседний кабинет и при понятых из трех фото уверенно опознаешь вот этого… Он встретил тебя в темном переулке, оглушил и забрал ствол.

– Так точно, товарищ полковник… Но он почему-то вернул оружие.

– Он пошел к больнице, выстрелил в Иванченко и вернул тебе оружие. Он хотел все стрелки перевести на тебя.

– Вот мразь!.. Теперь, значит, мне за него сидеть.

* * *

Когда Оксана пришла к Максиму Борисовичу Горюнову, он был не один. Рядом с ним за столом сидела миловидная женщина лет пятидесяти.

– Знакомьтесь, Оксана. Это, можно сказать, моя подружка. Моя старая любовь… Не то, что она старая, а просто мы с ней вместе очень долго дружим… Короче – это Корнеева Надежда Васильевна.

– Очень приятно!

– Так вот, Ксюша! Двенадцать лет назад Надя еще в машбюро милиции работала. Тогда нас только начали переводить на компьютеры… Я знаю, что вы принесли протоколы общего собрания акционеров «Рога изобилия»?

– Да… Я и другие документы принесла.

– Отлично!.. Как вы мне сказали, Оксана, про эти протоколы, я сразу протрепался об этом Корнеевой. Она надежная подруга – никогда не выдаст… Так вот, Надя вспомнила, что она для Сироткина печатала что-то такое похожее.

– Когда?

– Двенадцать лет назад… Надя, садись поближе. Давай смотреть документы.

Смотрела бумаги только Корнеева. Она нашла что-то на первых секундах, но у нее были стальные нервы. Надежда тянула до десяти минут, и только потом начала говорить.

– Я узнаю свою машинку. Вот буква «М» выступает, а «Р» скошена. И текст я помню. Вот эти бумаги печатала я!.. Сироткин принес черновики и попросил сделать быстро. Он даже денег мне дал… Я виновата, Оксана, но я не знала.

– Не волнуйтесь, Надежда Васильевна. Эти протоколы – только часть их плана… А зачем он у вас печатал, а не на стороне?

– Так ему подпись была нужна. Вот тут фамилия Рыжикова… Сироткин поехал тогда в СИЗО с кучей документов. Заодно и эти подписал.

– То есть, вы думаете, что Рыжиков подмахнул всё не глядя?.. Значит это липа!

– А что тут думать! Я историко-архивный институт кончала, и не одной бумажки не выбрасываю У меня дома черновики этих протоколов остались. С рукописными вставками.

– Правки делал Сироткин?

– Нет, Оксана. Почерк полковника я знаю хорошо… Это кто-то другой. Вероятно тот, кто оплачивал эту подлость.

– Вероятно, Роман Посевин.

– Вам виднее!.. Завтра утром я принесу черновики. Сверяйте почерк… А если надо, я и в суде могу подтвердить… А что? Сироткин надоел всем хуже горькой редьки.

* * *

Ближе к ночи в кабинете Артура Шмакова собралась пятерка заговорщиков… Он сам, Оксана, майор Миша Фирсов, частный сыщик Максим Борисович Горюнов и адвокат Штурм.

После часа обсуждения стало ясно, что документов более чем достаточно для оправдания Олега Рыжикова и для уголовного дела на Сироткина, Посевина, Бардина и Иванченко…

Впрочем «Ванёк» и так уже получил свое – лишился руки.

Можно готовить документы и составлять иски.

Всё так!.. Но если начать это, как положено по закону, то улики быстро растеряют, а нужные люди дело замотают и развалят.

Какая радость генералам, что подчиненный им полковник вор, жулик и даже бандит?.. Всё спустят на тормозах, а виновным окажется стрелочник – майор Фирсов!

Хитрый еврей Штурм предложил простую идею. Надо сначала вбросить эти документы в прессу, а когда поднимется шум, тогда начинать юридические действия…

Все согласились, но Артур Шмаков решил творчески развить идею.

– Пресса может не дать скандала. Кто сейчас читает серьезные статьи!.. Нам нужен страшный фильм про оборотня и его подручных. Или убойная передача, как у Игоря Бардина.

– Бардин – хитрая бестия!.. Ты думаешь, он будет вещать сам против себя?