Читаем Срок для президента полностью

Определяя правду, ты неизбежно отрясаешь мифы с декораций современности. В системе координат благонамеренного общества и оболваненной толпы — ты разрушитель, нигилист, чудак, дурак, негодяй, неуч, саморекламщик, святотатец. Ибо миф для толпы — вопрос не знания, но веры как столпа морали.

Необходимо, сдувая радужную пыльцу и маскировочные сети мифов, ответить на главные вопросы — ясно и честно, коротко и исчерпывающе:

Кто нами правит?

Чего власть хочет и что она может?

Почему провалилась нынешняя власть?

Почему священное слово «Демократия» по-русски звучит «воровство»?

Почему даже официально имеющиеся государственные (народные) деньги не используются для народа (государства), а скачиваются на заграничные счета — официально?

Почему гибнет богатая и многолюдная страна, на которую никто не напал?

Почему мы вымираем?

Почему ложь торжествует, а преступление ненаказуемо?

Почему все происходящие у нас изменения — к худшему?

Почему нет суда над Компартией, если она преступна — и нет памятников Сталину, Троцкому, Зиновьеву, Кирову и другим лидерам страны, если она не преступна?

А для этого необходимо дать ответы и на более вневременные, вечные вопросы:

Почему гибнут развитые цивилизации? И без нападений извне.

Почему народы из завоевателей и созидателей превращаются в иждивенцев и саморазрушителей?

Какова высшая форма общественного самоуправления и государства?

Если бы проблемы существовали только в России — это была бы не беда, а четверть беды. Поучились бы у других, подцепились на буксир, перетерпели, выгребли. Но наши проблемы — это лишь часть из общей и огромной связки проблем нашей загибающейся цивилизации. Не заблуждайтесь ее блеском — яркий румянец и сияющий взгляд могут быть всего лишь симптомами чахотки.

Так вот. Как это ни парадоксально. Но общий кризис современной цивилизации может быть нашим шансом на спасение.

Не имело бы смысла писать книгу, летописующую неизбежную гибель — разве что на память потомкам, если кого сильно интересует память потомков. Но у нас еще есть шанс…

Я не очень верю, что мы сумеем его сыграть. Мало надеюсь на его реализацию. Практически это почти совсем невозможно.

И однако. На все воля Его и твоя решимость. Если худородный корсиканец стал императором и дал законы Франции и Европе; если сирота-пастушонок основал религию, продолжающую потрясать мир; если жалкая кучка неудачников перевернула Российскую Империю и вздернула под уздцы Европу… каким бы ни был рассвет, а дело петуха — прокукарекать.

Сегодня Россия имеет уникальный и единственный в истории шанс стать через несколько десятилетий самой цивилизованной, самой культурной, самой гуманной из стран нынешнего глобуса. Это «сегодня» не может быть слишком долгим. Завтра зависит от веры в душе и пороха в пороховницах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Веллер, Михаил. Сборники

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика