Срок приговоренных

Генерал молчал. Я видел, что он колеблется, нервничает. Ведь это дело могло испортить ему карьеру. Могло стоить не только генеральских погон, но и доброго имени, нажитого десятилетиями честной службы. Но нам повезло. В отличие от других служб, где руководителей назначают со стороны, руководствуясь лишь принципом личной преданности, в МУРе работали настоящие профессионалы.

— Хорошо, — сказал генерал. — Я попытаюсь сделать все возможное. В понедельник утром проведем совместную операцию с управлением МВД на транспорте. Но, боюсь, в ФСБ могут узнать о нашей подготовке. Скрыть операцию такого масштаба крайне сложно. Как думаешь действовать, Демидов?

— Не сообщать никому, — предложил подполковник. — Приехать в аэропорт за полчаса до вылета. Оцепить самолет и проверить весь багаж. Для этого потребуется человек двадцать — двадцать пять, не больше.

— А если вы правы, если прикрытием операции занимается ФСБ? Ты представляешь, что произойдет в аэропорту? Представляешь, какая стрельба начнется?

— У нас нет другого выхода, — произнес Демидов.

— Да, похоже, — согласился начальник МУРа. — Значит, так… Пока что обо всем молчать. Никому ни слова. Никому. Пока об операции в аэропорту знаем только мы трое. Если все подготовим правильно, задержим рейс и проверим багаж. Но если мы ошибемся… Знаете, куда нас отправят, всех троих? В психиатрическую больницу. В лучшем случае.

— Не страшно, — сказал Демидов, поднимаясь. — Хуже, чем здесь, не будет. Там, говорят, бывает приличное общество.

Начальник МУРа посмотрел на него и расхохотался.

Эпизод двадцать шестой

В воскресенье утром Алена, Андрей и Игорь вылетели в Берлин рейсом Аэрофлота. Демидов не разрешил Литвинову поехать в аэропорт. Оба понимали, что появление в аэропорту такого свидетеля, как Литвинов, значительно осложнило бы обстановку. По указанию Демидова группа сотрудников уголовного розыска сопровождала семью до самого самолета. Лишь когда авиалайнер взлетел, один из сотрудников позвонил Демидову, сообщив, что все прошло благополучно. Литвинов так и не появился в аэропорту. Он даже не позвонил, понимая, что все разговоры будут прослушиваться.

Демидов, видевший, в каком состоянии Литвинов, ничего не мог поделать. Он понимал, как важно сохранить именно этого свидетеля, успевшего побеседовать и с Облонковым, и с Беспаловым. Именно поэтому весь воскресный день Литвинов, Гочиашвили и Чупиков провели в доме на проспекте Мира, под охраной офицеров уголовного розыска.

Литвинов не находил себе места. И не только потому, что этим утром улетал Игорь. Ему казалось, что они не сумели просчитать все возможные варианты действий оппонентов. К вечеру к ним приехал Демидов, готовивший операцию в аэропорту.

Чупиков почти все время лежал на кровати. Дважды приезжал врач, но состояние раненого не вызывало тревоги. Резо, напротив, весь день расхаживал по комнатам. После того как он метким выстрелом уложил Бурого, с ним произошла удивительная метаморфоза. Он замкнулся в себе, не разговаривал. Смерть бандита подействовала на него сильнее, чем даже смерть Никиты и Нади. Когда убивали его друга у него сработал инстинкт самосохранения, заглушивший все прочие чувства. Когда же Резо стрелял в убийцу, то им владела жажда мщения, потому он и сделал такой точный выстрел. Однако, увидев лежавшего на полу Бурого, Резо испытал шок — еще более ужасный, чем в своей квартире. Ибо он осознал, что совершил убийство. Конечно, Бурый был редкостным мерзавцем. Но убийство — оно и есть убийство.

Когда вечером приехал Демидов, решивший навестить своих добровольных пленников, Литвинов отвел его на кухню.

— Боюсь, наша операция может провалиться, — признался Литвинов.

— Почему? — удивился Демидов.

— Они знают, что я до сих пор в городе. И не нашли Резо Гочиашвили. Значит, теоретически возможно, что один из нас сумел добраться до прокуратуры или милиции и рассказать обо всем. Ты меня понимаешь?

— Не совсем.

— У них наверняка имеется запасной вариант, — объяснил Литвинов, — они не могут так рисковать. Слишком большая сумма. Обязательно должен быть запасной вариант. Боюсь, ничего не получится с нашей проверкой. Они наверняка предусмотрели такой вариант.

— Думаешь, они спрячут деньги в самолете?

— Не знаю. Но вы же не станете разбирать самолет по винтику? Он тогда вообще не улетит.

— Я буду настаивать, чтобы заменили самолет, — отчеканил Демидов. — Возможно, ты прав.

— А у меня другое предложение. Нужно на всякий случай приготовиться к любым неожиданностям. Предположим, что мы все перепутали. Предположим, что деньги не переправляют в Швейцарию, а, наоборот, везут из Швейцарии. Такое возможно?

— В принципе — да. Но как проверить аэропорт в Цюрихе? У меня нет швейцарской визы.

— Не торопись. Я все-таки бывший офицер КГБ. Нас учили просчитывать варианты. Самые невероятные, самые абсурдные. Просчитывать, чтобы знать, как вести себя в подобных ситуациях.

— У тебя конкретные предложения?