Срок твоей нелюбви (бонусный рассказ)

Отступаться от Таськи я не собирался. Пришлось сократить общение с посторонними до минимума и послать нахрен Аню, решившую сыграть в заботливую женушку, напомнил ей о том, чтобы занималась лучше собой и будущим ребенком, который должен был появиться уже к осени. А сам пересел на неприметную белую тачку и принялся время от времени крутиться возле Таськиного дома, намереваясь перехватить её в момент, когда будет совершенно одна. Не получалось… Начал терять терпение и вызвал курьера с доставкой цветов, чтобы увидеть её реакцию, которая мне очень, очень не понравилась. Сучка что-то сказала курьеру и кивнула головой на мусорные баки, недоумевающий курьер прошествовал к ним и выкинул великолепный букет орхидей. А на её лице в этот момент расплылась такая счастливая улыбка, будто знала, тварь, что я сижу в салоне автомобиля и наблюдаю за ней. Вполне возможно, что и так – вдруг мой простецкий маскарад, заключавшийся лишь в смене автомобиля раскрыли, и сейчас она, зная обо мне, нарочно демонстрирует пренебрежение и вытирает об меня ноги. Отлично, значит, метод не действенен, со странным спокойствием подумал я и вырулил со двора, ещё не подозревая, какой гость нагрянет ко мне в самое ближайшее время.

Той же ночью я спокойно распивал коньяк и катал шары в бильярдной своего дома, когда услышал чужие мужские голоса и отчего-то писклявый говор Аньки, торопливо семенящей в сторону бильярдной. Какого хрена, раздраженно подумал я. Знает же, что я терпеть не могу, когда она нарушает моё уединение, особенно в последнее время. Я любил находиться здесь один, задёргивал жалюзи и плотные шторы, гасил почти все светильники и в приятном полумраке комнате распивал спиртное, загоняя шары в лузы. В дверь настойчиво постучали. Один раз, а потом ещё. Плевать. Отхлебнул коньяк, поворачиваясь к двери спиной. Хочет видеть «любимого» муженька – пусть дожидается своего часа, а следом раздался оглушительный грохот и треск дерева – дверь просто выбили пинком, и в комнату спокойно вошли двое мужчин внушительной комплекции. Встали по обе стороны двери, пропуская вперёд перепуганную Аньку, которую вёл под локоть странный неприятный тип, бритый налысо. От одного взгляда в глаза этого типа продирал мороз по коже.

– Нехорошо, Алексей Владимирович. Гостеприимством вы не отличаетесь, пришлось попросить ребят открыть дверь немного настойчивее, чем хотелось бы.

– Ты кто такой? – обомлел я, а тот в ответ предупреждающе поднял палец, будто затыкая мне рот, и усадил Аньку на стул.

– Любите сидеть в потёмках с задёрнутыми шторами, Алексей Владимирович? А зря… За окном чудесная весенняя погода и виды тоже замечательные.

Он сделал едва заметный жест рукой, и к окну подошёл один из верзил, послушно отдёргивая шторы и раздвигая жалюзи. Я ошарашено смотрел на чужаков, хозяйничающих в моём доме, и чувствовал липкую паутину страха, опутывающую меня и лишающую воли. Когда шторы были раздвинуты в стороны, моему изумлённому взору предстало то ещё зрелище – полыхал мой автомобиль, взметая вверх столбы яркого пламени.

– Какого… – но мне опять не дали договорить.

– Нехорошо перебивать, Алексей Владимирович, – тем же мягким, вкрадчивым голосам произнёс странный гость. Говорил мягко, а по коже будто бритвой острой полосовали, – вид из вашего окна открывается прекрасный, нечасто приходится любоваться подобным. Стоит немного подождать – и соизволите услышать звуковое сопровождение, когда огонь доберется до бензинового бака. Бум!

Он улыбнулся, медленно подходя к бильярдному столу, улыбка на его лице с холодными глазами смотрелась устрашающе.

– Можете называть меня Иван Палыч, – вновь осклабился лысоголовый, – боюсь, мне пришлось нанести визит вам и вашей очаровательной супруге, находящейся в столь интересном положении по причине того, что ваши интересы в определенной области вызывают неприятие у другого лица.