Срок за любовь

Сглотнув слюну, Клим достал из кармана пульт дистанционного управления. Поджег зажигалкой пропитанный соляркой факелок и осторожно двинул джойстиком на пульте вперед. Из лаза послышалось едва слышное жужжание. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Клим резко повернул джойстик назад и, как только машинка выехала из подкопа, бросил ее в рюкзак. Опрокинув в яму тачку песка, он бросился прочь. Сторож сидел к въезду на стройку вполоборота и смотрел что-то по маленькому черно-белому телику. Пригнувшись, Байков пробежал мимо незамеченным и исчез во тьме. Метров через пятьсот Клим остановился и, переводя дух, оглянулся. Вдалеке в небо поднимались огромные языки пламени, озаряя близлежащие дома. Только сейчас он почувствовал, как расслабляются мышцы шеи, выпрямившись и победно улыбнувшись сам себе, Клим двинулся по пустынной в этот час улице. Внезапно позади прогремел взрыв. «Ох, дорогая, наверное, машина была», – произнес мысленно Байков и злорадно ухмыльнулся.

* * *

– Расул, пожар! – ворвавшись в комнату, испуганно сообщил один из братьев.

– Какой еще пожар? Что горит? – от неожиданности Бекбулатов аж вздрогнул.

– В саду, рядом с гаражом и оранжереей. Садовник говорит, там сегодня солому сгрузили.

– Какую еще солому? Черт! Так вызывайте пожарных!

– Уже вызвали.

– Там же машина в гараже! И цветы, мать вашу! Они целое состояние стоят!

Как ошпаренный, Расул выскочил из дома во двор. У забора полыхало пламя метров пяти в высоту.

– Чего стоите?! Тяните шланг! – заорал он на уставившихся на огонь охранников. В этот момент раздался взрыв, и в небо от горящих тюков взлетели тысячи искр. На территорию виллы с воем влетела пожарная машина. Пожарные в мгновение ока растянули рукава и принялись тушить пламя. Стекло в оранжерее начало громко лопаться. От жара вся растительность внутри и вокруг нее почернела. Постепенно, под напором пожарной пены, огонь начал гаснуть. Расул, пребывавший в шоке, сел на крыльцо и схватился руками за голову.

– Я не знаю, кто это сделал. Мне все равно, случайно это или было подстроено. Но виновный – не жилец на этом свете.

К Бекбулатову, толкая в спину, подвели перепуганного садовника.

– Что случилось, рассказывай.

– Я ничего не видел. Спал у себя в бытовке. А тут как шуганет!

– Почему там была солома?

– Приехала машина. Выгрузила. Охрана ее пропустила. Я думал, это вы заказали для утепления.

Расспросив дежурившего на воротах охранника, он подошел к Мухтару – сыну двоюродного брата отца, которого из жалости взял к себе в охрану. Два дня назад он чуть не довел до смерти Марину. Теперь из-за его халатности Расул лишился лучшей своей машины.

– Ты пропустил грузовик?

Тот закрыл лицо руками и закивал. Расул смотрел на него со смешанным чувством омерзения и гнева. Мухтар упал на колени и пополз к хозяину, умоляя простить его.

– Встань, мразь. Виноват?

– Да, моя вина, шайтан попутал, прости, ради Аллаха. Ради сына маленького – кто его кормить будет? – Мухтар дрожал как осиновый лист, но под тяжелым взглядом Расула послушно поднялся с колен.

– Аллах накормит – он всемогущ и всемилостив.

Бекбулатов достал из-за пояса пистолет и выстрелил ему в коленную чашечку. Мужчина рухнул на землю и скорчился, крича от боли и держась за раненую ногу.

– В следующий раз стрелять буду в голову. Уберите его, – хладнокровно приказал Расул и направился обратно в дом.

* * *

Последние дни Марина жила в хозяйской части дома. Доктор сказал, что ей для скорого выздоровления нужны свежий воздух и усиленное питание. Местная кухня была девушке не близка – слишком много мяса и жира. Но вот кофе с восточными сладостями оценила по достоинству. За ней приглядывала старая тетка Расула. Впрочем, «приглядывала» – не совсем точное выражение. Женщина глаз с Марины не спускала, но и не ограничивала ее в передвижениях в пределах одного крыла особняка. Книг в доме не было, и от нечего делать молодая женщина заинтересовалась рецептами местных блюд, наблюдая за работой кухарок. Сама она была еще слишком слаба, чтобы помогать. Как-то, глядя, как проворно и ловко одна из дальних родственниц Расула раскатывает тончайший местный пирог «чуду», Марина содрогнулась от ужаса. Кто-то настолько коряво и бестолково пытался сыграть «Сулико», что в конце концов молодая женщина не выдержала и спросила:

– А что, тут есть пианино?

– Да, купил Расул игрушку на наши бедные головы. Девочка сиротой осталась, а у нас сирот не бросают – как-никак родная кровь. Плакала дни напролет. Расул сказал: проси, что хочешь. Она и попросила… Пианину эту. Расул – человек слова, купил. – Женщина с осуждающим видом закивала. – Теперь нам хоть из дому беги от этого шайтанского наваждения.

– О каком шайтанском наваждении речь, дамы? Неужели на кухне вычислили, кто поджег гараж и спалил мою оранжерею? Браво, браво. – Бекбулатов стоял в проеме двери и недобрым взглядом обводил собравшихся. – Ну, поделитесь со мной своими соображениями. Особенно ты.

Марине под взглядом его темных суровых глаз захотелось сжаться и забиться в угол. Расул тем временем неумолимо продолжал: