Сроку давности не подлежит

Виктору Антоновичу Темину посчастливилось снимать события, прославившие на весь мир советский народ, нашу Родину. Это — первая экспедиция на Северный полюс, эпопея спасения челюскинцев, исторические полеты Валерия Чкалова, Алексея Белякова и Георгия Байдукова. Ему довелось сфотографировать все боевые знамена Победы: у озера Хасан, у реки Халхин-Гол, на взорванных дотах «линии Маннергейма». Он же заснял исторический момент водружения советского знамени Победы над зданием рейхстага в Берлине. В. А. Темин запечатлел акты подписания капитуляции Германии в логове фашизма и Японии на борту линкора «Миссури».

На Нюрнбергском процессе он был специальным корреспондентом «Правды». Темин рассказал мне о последних часах главных военных фашистских преступников, приговоренных к смертной казни.

15 октября 1946 года в 8 часов вечера по берлинскому времени они, восемь корреспондентов — по два от СССР, США, Англии и Франции — явились в здание суда.

Шеф Нюрнбергской тюрьмы американский полковник Эндрюс взял у них обязательство — не покидать отведенных помещений, а также ни с кем не общаться до окончания казни. Закончив эту церемонию, он стал знакомить представителей прессы с той частью тюрьмы, где находились преступники.

Перед нами, рассказывал Темин, камеры одиннадцати осужденных Международным военным трибуналом на смерть. У каждой стоит американский солдат и через глазок в двери внимательно наблюдает за поведением заключенного.

Нас предупреждают: говорить тихо!

Подходим к камерам и поочередно заглядываем в глазок.

Геринг лежит на койке, закрывшись одеялом, в углу камеры стоят его сапоги. Риббентроп разговаривает с пастором. Кейтель разбирает постель. Йодль пишет, вокруг на столе много бумаги. Фрик, укрывшись одеялом, читает. Кальтенбруннер тоже занят чтением. Штрейхер спит. Заукель нервно ходит по камере. Зейсс-Инкварт чистит зубы. Франк, сидя у стола, курит сигару. Розенберг спит. Чувствовалось, что преступники еще не свыклись с мыслью о неминуемом возмездии и надеются на тех, кто уже не раз помогал фашистам.

Раздается удар гонга. 21 час 30 минут — время, официально установленное в тюрьме для отхода ко сну.

Осмотр тюрьмы закончен. Мы проходим через двор к небольшому каменному зданию. Здесь должна состояться казнь.

Входим в здание. Прямо против двери — три виселицы, окрашенные в темно-зеленый цвет. Двенадцать ступеней ведут на эшафот. Под каждой виселицей люк с двумя створками, которые открываются нажатием рычага. Казненный падает в отверстие на глубину 2 метра 65 сантиметров.

Виселиц три, но только две приготовлены для казни. Одна «резервная».

Полковник Эндрюс оставляет нас и идет в камеры, чтобы объявить каждому осужденному о решении Контрольного совета об отказе в помиловании и предстоящей казни.

В 24 часа он вбегает в комнату журналистов и растерянно говорит: «Геринг умер!» Несколько успокоившись, Эндрюс рассказывает: Геринг молча встретил сообщение об отклонении ходатайства о помиловании. Но когда узнал, что казнь состоится ночью, яростно сжал кулаки. Затем пошел к койке и сел, опустив голову. Американский солдат, дежуривший у двери камеры, услышал странный хрип. Он вызвал дежурного офицера и врача. Когда они вошли в камеру, Геринг уже был мертв. Врач обнаружил у него во рту мелкие кусочки стекла и констатировал смерть от цианистого калия.

В 0 часов 55 минут восемь журналистов приводят к месту казни, где они занимают места против эшафота на расстоянии трех-четырех метров.

В 1 час 11 минут первым вводят под руки Риббентропа. Он бледен, пошатывается, стоит с полузакрытыми глазами, как бы в состоянии полной прострации. Пастор прочитал краткую молитву, и тут же последовала казнь.

В 1 час 17 минут вводят Кейтеля. Он подписывал акт о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Но тогда еще не знал, что путь позора закончит па эшафоте, американский сержант осуществит его казнь.

В 1 час 37 минут вводят Кальтенбруннера. Он бросает умоляющий взгляд на пастора. Тот читает молитву. Кальтенбруннер блуждающим взглядом смотрит вокруг. Но бесстрастный палач накидывает ему на голову черный колпак и петлю.

В дверях Розенберг. Едва слышно он произносит свое имя. Под виселицей переводчик предлагает ему сказать последнее слово. Розенберг отрицательно качает головой, он едва шевелит губами: «Нет». Преступник, отправивший на смерть миллионы людей, при виде виселицы лишился дара речи. Палач накидывает колпак, петлю. Врачи констатируют смерть.

В 1 час 56 минут вводят Франка. Теперь, когда над ним занесен меч правосудия, он ведет себя как шут: улыбается, кланяется. Наклоняется к священнику и тихо говорит кощунственные в устах злодея слова: «Я прошу бога взять меня под свою святую защиту…»

Появляется Фрик, он Смотрит диким, полным ужаса взглядом на виселицу. Запнувшись за первую ступеньку эшафота, останавливается. Его под руки подводят к петле.