«Срубленное древо жизни». Судьба Николая Чернышевского

На что было «высочайше разрешено, если открытия эти будут сделаны, выдать Костомарову 500 р. и производить его матери ежегодно по 1500 р. Путилин передал это Костомаровым». (Дело, 261–262). Все это напоминает еще и тексты Чернышевского о поволжских разбойниках, которым противостоял его дед-священник. Но тут в разбое обвинили внука и сына духовных лиц. Конечно, Костомаров ничего этого не открыл, хотя деньги хотел. До тюрьмы, как пишет НГЧ, Всеволод Костомаров пытался разговорить его на политические темы, но осторожный и не любивший политических заговорщиков Чернышевский ответил: «А когда так, – сказал я серьезным тоном, – то вам следует думать не о том, хорошо или дурно идут дела в России, а о вашем семействе, которое вы обязаны содержать вашими трудами» (Дело, 233). Костомаров, как ему показалось, нашел более легкий и быстрый способ заработка. То, что деньги, без сомнения, играли роль в его писаниях против Чернышевского, очевидно.

Имеет смысл сопоставить открытый, да к тому же и писавшийся для открытой печати роман Чернышевского и тайные новеллы Костомарова, писавшиеся в полицейском подполье. Как ни пытались противники НГЧ (Цитович) подвести под уголовный кодекс поступки его героев, ничего крамольнее, чем имитация самоубийства Лопуховым, а потом второй брак при живом муже и живой жене, не находилось. Эту тему Чернышевского подхватил Лев Толстой в драме «Живой труп», показав бесчеловечность церковных и государственных законов, вынуждающих героя, который, как и Лопухов, исчез, чтобы дать свободу жене, и впрямь застрелиться. Вообще сюжеты каторжанина изрядно обогатили русскую литературу. Но «тайная типографии», но «склад с оружием»!.. Конечно, ничего этого Костомаров предъявить не мог. И он принялся разрабатывать интеллектуальную жилу, пытаясь извлечь деньги из своих тайных сочинений.

После выхода в свет романа очень многие решили, что до освобождения Чернышевского осталось немного. Пыпин пытался провести идею о том, чтобы выпустить НГЧ на поруки. Это можно было бы ожидать, если дело передадут в Сенат, как на том настаивал князь Суворов, но князя всячески обходили Потапов и министр юстиции Замятнин, даже комендант крепости позволял себе не пересылать писем Чернышевского князю. Передачи в сенат Суворов добился все же. Но параллельно шла работа Потапова и Костомарова, писавшего мемуар, где расправа с Чернышевским подавалась как хирургическая операция, необходимая для спасения государственного организма.

Процитируем вступление Костомарова к разбору статей Чернышевского, в котором он как раз и доказывает, что подцензурными текстами тот проводил антигосударственные идеи. Вступление к разбору недвусмысленно предлагает Чернышевского уничтожить:

«Подобно отдельному человеку, общество имеет высшие и низшие органы, руководящие и подчиненные; подобно отдельному человеку, функции одних органов могут совершаться правильно и приносить общую пользу целому организму в то время, как бывают поражены болезнями и неправильным отправлением своих функций или приводят весь организм в расстройство и причиняют ему смерть, или задерживают правильный ход жизни, – смотря по тому, какую они играют роль в экономии целого организма.

Если у общества поражены лучшие органы его организма, оно хиреет и начинает умирать. У общества, как и у отдельного человека, есть болезни, против которых нет исцеления.

Но если поражены такие органы, исцеление которых возможно, мы не должны запускать лечения, как бы ни ничтожно казалось нам с первого взгляда положение болезненного органа в общей экономии целого организма.

Медицина не признает никакой болезни ничтожною. Простой порез пальца может иметь исходом поражение целого организма и смерть.

Все зависит от того, чтоб захватить болезнь в самом ее начале. Но если вы пренебрегли порезом своего пальца, и у вас приключится Антонов огонь, – дайте отрезать свою руку, иначе смерть неизбежна.

II

Наш общественный организм находится именно в таком положении.

Язва, привитая к нам извне, готова войти в плоть и кровь нашу.

Болезнь запущена.

Пораженные органы исцелить уже нельзя. Их надо отсечь.

Иначе яд их привьется ко всему организму.

III

Цель настоящего мемуара есть исследование болезни, поразившей наше общественное тело» (Дело, 483–484; выделено мною. – В.К.).

А далее шел разбор пропущенных цензурой статей Чернышевского из «Современника» с вчитыванием в них ядовитого содержания.

И практически сразу Костомаров начал зарабатывать, то есть получать свои тридцать сребреников. Вот распоряжение В.А. Долгорукова от 22 июня 1863 г.