Срыва можно избежать

Нередко на фоне описанных расстройств у больных возникают неприятные ощущения в различных частях тела. Фиксируя на них свое внимание, постоянно прислушиваясь к этим ощущениям, больные начинают предполагать, что у них происходит какой-то «скрытый» патологический процесс. Это побуждает их обращаться к разного рода специалистам. Обследования, причем самые тщательные, не выявляют никаких серьезных отклонений в деятельности внутренних органов.

Разумеется, не у всех неврастения протекает по приведенной нами схеме. Даны наиболее общие симптомы, объединяющие всю группу неврастении. Однако в каждом конкретном случае могут лишь преобладать те или иные клинические проявления.

Одним больным преимущественно свойственна повышенная раздражительность. Они крайне возбудимы, даже при действии самых обычных внешних факторов. Их поведение отличается вспыльчивостью, несдержанностью. Свои эмоции они выплескивают наружу, настроение их крайне переменчиво, что создает «нервную» обстановку для окружающих. Никогда нельзя знать, как поступит такой человек в следующую минуту: отреагирует ли он смехом на ваше замечание или разразится слезами, воспримет ваши слова спокойно или «сорвется» и наговорит чего-нибудь лишнего и обидного.

Больной постоянно находится в состоянии напряжения, усиливающегося при любом незначительном изменении ситуации. Он вдобавок рассеян, не может сосредоточиться на чем-либо. Берется то за одно, то за другое дело, но не в состоянии довести его до конца. Конечно, он понимает болезненность своего состояния, всячески пытается совладать с собой, но не может.

Нередко внешне он похож на лихорадочного больного: блеск глаз, покраснение лица, временами сменяющееся бледностью, повышенная суетливость, непоседливость, стремление «с наскоку» справиться с работой. При всей кажущейся энергичности поведения вся деятельность такого человека вызывает ощущение беспомощности. Бурные вегетативные реакции (учащенный пульс, усиленное сердцебиение, потливость, периодические спазмы сердечных сосудов) еще больше подчеркивают сходство с лихорадочным больным.

В других случаях преобладают проявления повышенной истощаемости. Больной заторможен, медлителен, постоянно жалуется на «невероятную усталость». Все валится у него из рук. Даже если как-то с трудом удается втянуться в работу, он вскоре вынужден прекратить ее. Мимика крайне однообразная. Любая беседа утомляет, внимание быстро истощается. На лице постоянное выражение растерянности и беспомощности. Человек жалуется, что у него все вылетает из головы, потирает лоб, мучительно пытаясь вспомнить что-то, что ему нужно сказать или сделать.

На короткое время, чаще в середине дня, больной становится несколько более активным. Но это субъективное улучшение неустойчиво, и через 1—2 ч мы вновь видим измученного, утомленного человека. Тягостные, неприятные ощущения, идущие из внутренних органов, постоянная фиксация на этих ощущениях, разговор только о своем состоянии — все это создает подчас впечатление тяжелобольного.

Нередко наряду с повышенной возбудимостью и резкой истощаемостью отмечается стойкое понижение настроения. Человека ничто не радует, он вял, тосклив, неразговорчив, наводит на всех уныние и скуку. Однако если он чем-то увлечен, хотя бы на непродолжительный срок, то это тоскливое настроение может сгладиться, и перед окружающими предстает прежний человек. Прошла заинтересованность или вновь стало ощущаться утомление — опять появляются медлительность, монотонность, тоскливость, вялость.

В отдельных случаях воздействие психогенной ситуации может способствовать возникновению описанных ранее «больных пунктов» в коре головного мозга. Картина неврастении тогда дополняется особой, крайне повышенной эмоциональной реакцией на определенные психотравмирующие моменты, адресованные именно к этим «больным пунктам».

Так, у одного нашего пациента неврастения развилась в связи с длительным перенапряжением при срочном выполнении производственной программы. Дополнительной психотравмой послужил конфликт с начальством, так как в основном по вине больного пришлось переделывать часть готовой работы: находясь уже в состоянии невротического срыва, он допустил погрешности в расчетах, которые были выявлены только при окончательном завершении программы. Замечание, сделанное ему руководителем лаборатории в резкой и категорической форме, явилось для него добавочным «ударом», резко ухудшившим состояние.

Больной, в общем сдержанный и волевой мужчина, реагировал на замечание очень чувствительно: пытался что-то сказать в свое оправдание, заикался, плакал. В последующем, когда требовалась консультация с руководителем лаборатории, у него сразу начиналось сильное эмоциональное возбуждение. Речь становилась сбивчивой, он терялся, не мог связно и последовательно изложить ход своих расчетов. Это состояние сохранялось длительное время и прошло только после проведенного медикаментозного и психотерапевтического лечения.