Срывая маски

– И где она, та защита? – вздернула она бровь. – Что-то не вижу я ее. Зато как прижало, меня чуть не растерзали. Очень, знаешь ли, неприятные ощущения. Под «защитой» клана Кояма великий род ужался до одной меня. Потерял все. Хватит. Я не упущу своего шанса. Сейчас не те времена, когда мой предок вступал в клан, но даже тогда положение не было настолько плачевно. Прежний глава Кояма был не сильно умным, – покачала она головой, – но чуйка на правильные поступки у него была дикая. Кента же… Кента просто фанатик, переставший видеть людей. Для него есть только клан. Рода превратились в абстрактные единицы, а люди в ресурс. Род Аматэру при таком отношении не выживет. А уж их действия при похищении Шины стали последней каплей. Ты думаешь, ему была важна внучка? О, может, и важна – в глубине души. Но знаешь, что он говорил мне? Клан не может потерять Виртуоза! Замечательный дед, ничего не скажешь.

– Но ты ведь такая же, – вздохнул я.

– Нет! – выпрямилась она. Казалось бы, куда еще прямее, но она смогла. – Я готова рискнуть. Готова увидеть в тебе надежду рода. И мои критерии совсем иные. Сила? Власть? Деньги? Плевать! Ты можешь вести за собой людей, ты заботишься о них, для тебя важно данное кому-то слово. Ты воспитаешь своих детей как должно, а не сделаешь из них фанатичных боевых юнитов. Для тебя честь и лицо рода не что-то абстрактное, чем можно торговать и что нужно использовать. Во имя чего ты живешь? Ну же, мальчик, ответь мне.

– Во имя мое, – произнес я на автомате. – Во славу мою.

– И что для тебя род? – не показала своего удивления старуха.

– Это я сам, – и все же решил добавить немного осмысленных пояснений. Нельзя же постоянно отвечать на автомате. – Мое имя – род и все, что со мной связано. Моя слава – его слава.

– Знаешь, каков девиз Аматэру? – спросила Атарашики. И тут же ответила: – Во славу нашу, сквозь время! Род Аматэру будет жить, и нашим потомкам не будет за нас стыдно!

Да, теперь верю. Если бы не ритуал принятия в род, эта женщина сдохла бы, но ушла красиво.

– Тебе понравится твой выбор, – произнес я, усмехнувшись. – Обещаю.

Глава 23

Пока Аматэру будет разруливать ситуацию с выходом из клана, мне необходимо решить две проблемы. Шмитты и родители. С первыми все более-менее понятно. Но сам разговор будет тот еще. А вот с родителями надо пояснить. Дело в том, что, если бы они официально от меня отказались, я бы уже давно был в клане. Юридически как минимум. А это значит, что и Аматэру не может просто взять и принять в род несовершеннолетнего. Точнее, может. И Кента мог. Но Кенте мешал Акено, а Аматэру будут… могут мешать Рафу и Этсу. И я, и Атарашики понимаем, что противодействие двух простолюдинов, да еще и против такого рода, как Аматэру, это скорее мышиная возня, но в нашем случае присутствует некий фактор по имени Кента. Сами родители ничего сделать не могут, точнее, ничего существенного, плюс – не пойдут они против меня, но если их прижмет и поддержит Кента… Проблемы могут быть серьезными – даже с учетом того, что самому вступлению в род он помешать не в силах. Не критично, но крови он у нас попьет. И это в том случае, если он решит действовать мягко, а этого точно не будет, просто потому, что он тогда не успеет повлиять на меня до совершеннолетия. Эх… По сути, проблема высосана из пальца. У старика слишком мало шансов вернуть меня, но кто сказал, что он этого не попробует? Такая штука, как месть за порушенные мечты, тоже существует. В общем, даже если потенциальные проблемы имеют такие микроскопические шансы, их лучше избежать, благо делается это на счет «раз».

Было бы гораздо проще, если бы я не забил на опеку Шидотэмору. После возвращения родителей с того света мы быстренько вернули им права на меня и Рейку, и я, успокоившись, что служба опеки больше не может на меня влиять, просто плюнул на всю эту катавасию. К тому же возвратить права родителям было гораздо проще, чем продолжать возню с Шидотэмору. Ну и дергать за усы Кенту я не хотел – раз уж он не против родителей, то и бог с ним, на Рафу и Этсу у меня есть чем надавить.

– Отец, Этсу-сан, – поздоровался я с ними, после чего подошел к сидящей рядом с ними девочке и обнял ее: – Рейка-тян.

– Это обидно, Синдзи, – проворчала Этсу. – Я что, уже не мать тебе?

– Рад, что вы откликнулись на мою просьбу о разговоре, – проигнорировал я ее слова, присев за их столик.

Находились мы в одном из ресторанов в центре Токио, куда я пригласил их поговорить. Темные тона, роскошь и приятная атмосфера. Я здесь всего в третий раз, но мне нравится.

– Этсу права, Син, – заметил Рафу. – Не надо ее так игнорировать.

– Давай не будем об этом, – попросил я. – Я, по крайней мере, честен в своем отношении.

– Я, может, и не лучшая мать, признаю, но и ты не образцовый сын, – произнесла она. – Тем не менее даже мне больно слышать твои слова.

– Больно или злит? – уточнил я.

– Больно, – ответила она твердо.

Врет. Ну да меня это уже давно не удивляет.

– Оставим эту тему, – перевел я взгляд на Рафу. – Разговор у нас сегодня будет серьезный.