Срывая цепи

Я пылаю как Гаида. Нет, еще жарче. Кажется, что горит каждая клеточка тела. Глаза печет, и от этого я не могу их раскрыть. Мой рот словно набит раскаленными углями, а сердце превратилось в огненную птицу, которая вот-вот расправит свои крылья и вылетит прочь, проделав дыру в груди. От невыносимой боли хочется кричать и биться, но тело мне не принадлежит. В бесконечной агонии время стерлось, заставляя молить вселенную о смерти и избавлении. Наконец птица в груди перестала биться. Легкие больше не разрывало от раскаленного жидкого воздуха. Пришел покой. Я больше ничего не чувствовала, но что странно — продолжала себя осознавать. Что-то внутри не давало уйти в пустоту, хотя я чувствовала — она рядом, щекочет своим жадным дыханием, но забрать не может. Мое тело было мертво, но жизнь еще была во мне. Или я сама была этой жизнью?

Вдруг послышался знакомый голос:

— Я не смог. Это изначально было плохой идеей.

Кто-то тихо плакал, так жалобно и скорбно, что стало грустно. Неужели это Лимая оплакивает меня? Она же совсем не знает меня, чтобы так горевать.

— Но я так надеялась, что получится! — всхлипывала она — У нас нет детей, и казалось, я давно смирилась с этим. Но эта девочка разбередила старые раны. Я бы хотела, чтобы у нас была дочь, похожая на нее. А еще она так несчастна. — судорожный вздох. — Я чувствую вину перед ней.

— Ты не виновата, Лим. Это я не успел среагировать вовремя. Если бы я только убедился, что та сволочь сдохла, этого бы не случилось. Я слишком торопился найти девчонку. В конце концов, никто не гнал ее, она сама ушла — по доброй воле.

— Ну почему Дом ее отпустил? Почему? — снова раздалось рыдание.

— Тише, тише… нам стоит позаботиться о теле.

Что они хотят сделать с моим телом? — испугалась я. — Эй! Нельзя с ним ничего делать! Ему и так досталось! — бесновалась внутри себя я. Но что я могла сделать, когда я была лишь мыслью? И чем больше я это понимала, тем страшнее становилось. Это что же получается? Они сейчас меня похоронят, и я так и буду привязана к своему бездыханному телу, без возможности видеть, двигаться, чувствовать. Вечное прозябание в небытие и тишине!

— Помогите! — взвыла мысленно я. — Вытащите меня отсюда!!!

Вслед за этим раздался удивленный возглас Лимаи:

— Что случилось?

— Я не уверен, но я слышу ее. — ответил Морман озадаченно.

— Кого? Эвирею? — всполошилась его супруга.

— Я где-то тут! Помогите мне!

— Как такое может быть? Да погоди ты, не ори! Дай подумать. — скомандовал Морман, явно обращаясь ко мне.

Пришлось заткнуться. То, что меня услышали, вселяло определенные надежды. Хотя в целом все это походило на театр абсурда. Мертвая девчонка передает мысли на расстоянии. Шикарно! Самое то для фильма про некромантов.

— Смотри! — наконец услышала я — Тут знак немного не тот. Ну-ка, а если так…

Послышался шум, похожий на гул земли перед землетрясением, а потом что-то разбилось. И сразу вместе с этим случилось несколько вещей: мое сердце сделало первый удар, а потом забилось в бешеном ритме, легкие сами собой раскрылись, и я смогла сделать вдох. Как это оказывается прекрасно — дышать! Кровь побежала по венам. Я вновь чувствовала все — руки, ноги, нечто мягкое под спиной и под головой.

— Эвирея! — позвала меня Лимая, и я раскрыла глаза. Она сидела на коленях, склонившись надо мной. Ее лицо было опухшее от слез. — Как ты себя чувствуешь?

— Эммм…я определенно жива. — Немного подумала и добавила. — Это так здорово!

— Хвала богам, Эва! — облегченно выдохнула женщина и слабо улыбнулась. Я пошевелилась, но меня настойчиво удержал Морман.

— Я пока не уверен, что тебе можно встать. Ты только что пришла в себя.

— Но я нормально себя чувствую! — поспешила заверить его я, хотя внутри была согласна с ним. Всё-таки не каждый день приходится воскресать из мертвых.

Чуть позже Морман аккуратно перенес меня в комнату, где я на досуге должна была ночевать. Плотные шторы были задернуты, и в помещении царил полумрак. После того как супруги убедились что я чувствую себя нормально, мне разрешили встать. Лимая поддерживая с одной стороны, отвела в ванную и помогла снять остатки одежды, коей на мне было не много. То, что произошло со штанами и кофтой откровенно потрясло меня — они были разодраны, точнее, располосованы чем-то острым. А когда я увидела себя в зеркале, то впала в ступор — на моих руках, ногах, животе и груди были шрамы. Очень много отметин, уже затянувшихся, побелевших, но отчетливо видимых на коже. Рубцы были в виде странных знаков и иероглифов. Странные рисунки на коже не портили меня, а выглядели скорее интересно и необычно. Готова поклясться, что до того момента как меня ранили в лесу их не было.

— Что это, Лимая? Что со мной произошло? — потрясенно спросила.

— Мы все тебе расскажем, Эва. Я обещаю. Давай только ты немного наберешься сил? Да и нам отдохнуть надо. Всё-таки ночь выдалась не из легких.

— А который сейчас час?

— Утро давно прошло. Я принесу тебе халат и пижаму. Прими ванну и ложись спать, позже поговорим обо всем.