Срывайте маски!

Несмотря на повсеместный расцвет мошенничества, литературный «великий комбинатор» Остап Бендер переживал не лучшие времена. Первые признаки грядущих неприятностей появились в 1946 г., когда издательству «Советский писатель» посоветовали «тщательно пересмотреть» произведения (в том числе Ильфа и Петрова), планируемые к переизданию в серии «Избранные произведения советской литературы»^{661}. Год спустя отдел пропаганды и агитации ЦК рекомендовал тому же издательству убрать романы Ильфа и Петрова из серии (хотя оно, судя по всему, рекомендации не последовало)^{662}. Затем в конце 1948 г. «Советский писатель» подвергся суровому осуждению за новое издание двух романов об Остапе Бендере тиражом в 75 000 экземпляров. В итоге романы Ильфа и Петрова было запрещено переиздавать, и запрет оставался в силе до 1956 года^{663}.

Опала Остапа Бендера, несомненно, отражала более общие социально-политические тенденции, в том числе повышенную чувствительность в вопросе о советском (русском) достоинстве, а также, возможно, растущий антисемитизм[261], однако ближайшие ее истоки, по-видимому, кроются в ситуации, сложившейся в литературе. Она последовала за скандалом вокруг рассказа М. М. Зощенко «Приключения обезьяны», осужденного за непочтительное отношение к советскому народу и советскому образу жизни. ЦК объявил в 1946 г., что Зощенко «клеветнически представляет советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами»[262]. Два года спустя он обнаружил те же недостатки в романах Ильфа и Петрова: «Остап Бендер… по-своему смел, изворотлив, остроумен, находчив; в то же время все люди, встречающиеся на его пути… показаны как примитивные и смешные обыватели»^{664}.

Афера Вайсмана

Дело Вениамина Боруховича Вайсмана воплотило многие характерные черты послевоенного мошенничества и, кроме того, дважды попадало на глаза Сталину в еженедельных докладах МВД в июне 1947 г.^{665} Вайсман, родившийся в 1914 г., был обычным вором, но после ампутации обеих ног и руки (отмороженных при неудачном побеге из лагеря) не смог дальше заниматься привычным ремеслом и переквалифицировался в мошенника. За 20 тысяч рублей он приобрел удостоверение дважды Героя Советского Союза и украсил свой китель семью орденами и тремя медалями. Тем самым Вайсман пополнил ряды многочисленных аферистов, присваивавших себе статус фронтовиков. Но он также воспользовался традицией ходатайств (правда, не совсем так, как в деле, о котором говорилось выше) и фактом наличия во всех бюрократических ведомствах значительных резервов «живых» денег и товаров, что составляло одну из структурных основ блата и «второй» (неофициальной) экономики.

Вайсман приходил в министерства и другие центральные органы, представляясь раненым героем войны, который раньше работал в подведомственных им учреждениях, и просил выдать ему денежное пособие, отпустить те или иные товары или оказать другого рода помощь. Перед каждым визитом проводилась тщательная разведка: как объяснял Вайсман сотрудникам органов внутренних дел после ареста, его modus operandi заключался в том, чтобы добыть список директоров предприятий, подчиняющихся данному министерству, выбрать несколько подходящих имен, а затем собрать справки и документы, удостоверяющие его работу в данной отрасли промышленности до войны (зачастую справки писались должностными лицами под диктовку самого Вайсмана). Эти документы вкупе со знанием предприятий и фамилий их директоров придавали достоверность его словам, когда он посещал головное министерство.

Успеха Вайсман добился необычайного. Ему почти всегда удавалось попадать на прием к министрам или заместителям министров (дело само по себе нелегкое) и выманивать у них десятки тысяч рублей или товары равноценной стоимости. В общей сложности на удочку Вайсмана попались двадцать семь министерств, в числе его жертв оказалось множество советских руководителей высокого ранга, например министр металлургической промышленности И. Т. Тевосян, министр транспортного машиностроения В. А. Малышев и министр финансов А. Г. Зверев[263]. Иногда руководители, к которым приходил Вайсман, давали ему наличные деньги (до 3 000 рублей единовременно), но часто он также получал пособия «натурой»: скажем, в Министерстве лесной промышленности, где он представился шофером лесного кооператива, — 2 500 рублей плюс «отрез бостона, два пальто под каракуль, два дамских жакета и другие промтовары». Секретарь МК ВКП(б) Г. М. Попов распорядился выдать Вайсману два отреза бостона, один синий американский костюм, три пары обуви, 20 метров ткани и 300 рублей. Министр торговли А. В. Любимов обещал ему мануфактурные товары на 4 000 рублей — но из магазина, где эта мануфактура отпускалась, Вайсман ухитрился уйти с товарами на сумму, почти вдвое большую.