США — диктатор НАТО

3. 1962–: Гибкое реагирование — утонченная американская стратегия нацеливания, направленная на то, чтобы ограничить ущерб и уменьшить риск взаимных ядерных ударов по городам, — подкрепляемое обычными вооруженными силами и тактическими ядерными возможностями в Европе».

С этой классификацией Шлесинджером американской стратегии в Европе можно в принципе согласиться, добавив, что с конца 70-х — начала 80-х годов «гибкое реагирование» трансформируется таким образом, что в нем делается еще больший упор на оперативно-тактическое ядерное оружие и на возможность так называемой ограниченной ядерной войны в Европе, в ходе которой («пусть они убивают друг друга как можно больше!») американские стратеги и политики надеются отсидеться в «крепости Америка» за частоколом стратегических ракет, сохраняемых в резерве.

Для непосвященного читателя может показаться, что между первым и вторым этапами стратегии НАТО в Европе, как они обрисованы Шлесинджером, по сути дела нет никакой разницы, «массированное возмездие» сменило первоначальное «атомное возмездие» — велика разница? Но за этими туманноватыми и оборонительно звучащими формулировками действительно прослеживаются два курса, в какой-то степени отличающиеся один от другого, хотя и единые по своей агрессивной сути.

«Атомное возмездие» — «устрашение» противников, устрашение союзников

На первом этапе, который в основном совпадает с периодом пребывания у власти первой и второй администраций президента Трумэна (1945–1952 гг.), Соединенные Штаты в своем стратегическом планировании в регионе НАТО исходили сначала из своей монополии на ядерное оружие, а затем из убеждения в неоспоримом превосходстве США над СССР в численности ядерных зарядов, в средствах их доставки и удобстве дислокации этих средств для атаки на СССР. Чтобы доставить свой смертоносный груз на советские города, американские бомбардировщики — носители ядерного оружия должны были бы в 40-е годы стартовать с баз в Западной Европе или других баз вблизи СССР, и западноевропейские страны покорно предоставляли такие базы не только на своей территории, во и в своих колониях в обмен на американскую экономическую помощь и военную «протекцию». Даже после того, как в СССР в августе 1949 года был произведен первый экспериментальный взрыв атомного оружия, в Вашингтоне считали, что в течение ряда лет СССР будет трудно ликвидировать существенное американское превосходство в атомном оружии. Это «превосходство» американские пропагандисты в целях психологического давления на Советский Союз раздували до геркулесовых пропорций, изображая дело таким образом, что США располагают чуть ли не неограниченным запасом атомных бомб (хотя на деле, как выясняется, в 1949 году у США было всего лишь 250 готовых к использованию атомных бомб).

Исходя из посылки о «всеподавляющем превосходстве» США в атомном оружии, американские политики и стратеги не очень-то задумывались о каком бы то ни было рафинировании стратегии войны против СССР. Предполагалось, что война начнется решительной и более или менее безнаказанной атомной бомбардировкой американской авиацией советских городских и промышленных центров, после чего советская воля к сопротивлению будет сломлена и войска американских союзников в Европе завершат дело — оккупируют по крайней мере европейскую часть СССР, установив на советской территории послушный им режим. Все же остальное в этих расчетах представляло собой детали конкретного военного планирования, призванного обеспечить должное время для подготовки атомных ударов, соответствующее дислоцирование наступательных средств, распределение целей между различными эскадрильями стратегического авиационного командования (САК) США и соответствующие темпы и масштабы «завершающих» наземных операций.

В этот период военными планировщиками в Комитете начальников штабов и Пентагоне было подготовлено около двух десятков планов, некоторые из них в последние годы рассекречены. Сдается, что сама практика рассекречивания такого рода планов через 30 лет является одним из элементов психологической войны США против СССР и социалистических стран. Американские политики как бы сигнализируют другой стороне: «Смотрите, какие масштабные цели мы ставили в борьбе против вас, когда наш запас ядерного оружия был еще весьма скромен, когда у нас не было межконтинентальных баллистических ракет, сами ядерные боеголовки были еще весьма примитивными и мы не понимали всех возможностей ядерного оружия. Думайте над тем, что мы можем сделать сейчас с нашим арсеналом примерно в 30 тысяч стратегических и тактических ядерных боеголовок!» Но такого рода пропагандистская кампания может оказать воздействие лишь на слабонервных, а не на советских людей, переживших на своей территории самую кровавую войну в мировой истории. Тем более что советский ядерный потенциал, как это признают сами государственные и военные руководители США, не уступает ныне американскому.