США как орудие Противобога для установления мировой тирании

Первым серьезным ударом, который нанес третий вождь по международному престижу Доктрины, было разоблачение злодейств его предшественника. Вторым ударом по этому престижу было военное вмешательство в дела охваченной антисоветским восстанием Венгрии. Но мог ли он поступить иначе? Когда и где допускал Жругр, чтобы у него из щупалец вырвали лакомый кусок? Какой уицраор был способен мирно созерцать, как у него под боком вместо верного сателлита оказывается вооруженный до зубов враг? – Каковы бы ни были личные качества третьего вождя, сколь острое отвращение ни питал бы он к войне, но логика великодержавия часто становилась сильнее личных свойств его характера.

И все же именно его личные качества мешали Жругру. Они не давали ему превратить этого человека в свое беспрекословное орудие. Они делали политический курс колеблющимся, двойственным, ненадежным. Никогда нельзя было поручиться наперед, что вождь поступит так, как нужно уицраору. И взор демона великодержавия вонзился в другое существо, более пригодное. Оно тоже входило в состав советской элиты, но то был не штатский “хлюпик”, а крупнейший из полководцев Отечественной войны, с громадными военными заслугами, с авторитетом в глазах народа и особенно армии, человек жгучего честолюбия и болезненно уязвленного самолюбия, принужденный и так уже слишком долго и мучительно вводить в какие-то границы свой бонапартистский нрав. Для роли вождя в условиях третьей мировой войны нельзя было бы Жругру найти лучшего агента. Этот не поколеблется швырнуть без предупреждения на потенциального врага хорошую серию водородных бомб; не опустит в отчаянии рук, когда на российские города обрушатся такие же; не постесняется насаждать Доктрину во всемирных масштабах, когда треть планетарной поверхности будет обращена в золу!

И маршал был сделан орудием третьего уицраора. Но было, кажется, уже поздно.

Третий уицраор почувствовал внезапно, что санкция Гагтунгра с него снята. Снята потому, что в своем стремлении к мировой войне он нарушил запрет верховного демонического разума.

Ангелами мрака уицраор был обмотан по всем тысячам своих щупалец волевыми спиралями. Но уничтожить его было нельзя – он еще мог пригодиться, а кроме того, его гибель не была бы допущена иерархиями Света, ибо без него телесная сохранность Российской метакультуры была бы уничтожена уицраорами Запада в несколько дней. И он был оставлен лежать, тяжко дыша в волевых спиралях, окольцевавших его тушу со всех сторон.

Человекоорудие уицраора – маршал – попытался было действовать в интересах своего инспиратора. Впоследствии история расскажет, каким образом удалось третьему вождю парализовать эти попытки и удалить своего соперника. Так или иначе, этому событию можно было только радоваться, как и всему, что оттягивало мировую бойню.

Теперь санкция Гагтунгра переносилась на Стэбинга.

Гагтунгр же добивался такого хода вещей, при котором, доведя мощь военных коалиций до последней грани войны, он заставил бы перепуганные народы Восточного союза уступить, отступить, отказаться от военной схватки; чтобы Стэбингу удалось развить такую силу в своих необозримо-длинных щупальцах, которая позволила бы развалить без всякой третьей войны социалистическую коалицию. Тогда можно было бы ставить вопрос о всемирном господстве космополитической концепции и о долгожданном объединении земли под эгидой Стэбинга.

Глава 2. США как орудие Противобога по экономическому порабощению планеты

В конце пятидесятых годов прошлого века был осуществлен перенос верховной санкции великого демонического разума с российского уицраора, с его идеологией мирового коммунизма, на американского демона великодержавия, уже тогда вырабатывавшего космополитическую идеологию с аналогичным устремлением к всемирной гегемонии, и лучше подходившую для целей объединения мира на бездуховной основе.

К тому времени Стэбинг, опутал щупальцами своих монополий и торговых фирм чуть ли не половину Энрофа. Однако экономического порабощения и высасывания ему было мало, это была только ступень. Поскольку в политическом отношении эти страны оставались независимыми, постольку в них не могла порождаться в заметных размерах и та эманация государственных чувств, которая была бы направлена к Соединенным Штатам и служила бы пищей для Стэбинга. Поэтому Стэбинг не мог удовлетвориться только экономическим проникновением в эти земли – ему требовалось и политическое их подчинение, которое сопровождалось бы включением их в государственную систему Соединенных Штатов, в их административно-полицейскую, идеологическую и воспитательную систему, порождающую бурную эманацию государственных чувств. Но ни в Корее, ни во Вьетнаме ему этого не удалось. Поэтому он продолжил экономическую экспансию.

Была разработана схема невоенного завоевания мира. Эта схема подробно описана Джоном Перкинсом в книге «Исповедь экономического убийцы».