США после второй мировой войны: 1945 – 1971

Соренсен писал позднее, что, когда на второй день после начала вторжения уже был очевиден его провал, Кеннеди «согласился наконец, чтобы реактивные самолеты военно-морских сил без опознавательных знаков защитили экипажи самолетов типа «Б-26», привлеченные для обеспечения воздушного прикрытия. Однако, как оказалось, экипажи «Б-26» были укомплектованы американскими летчиками; четверо из них были убиты. Соренсен, раскрывая подоплеку указанного плана, писал: «Воздушные силы эмигрантов, не считая транспортных средств, состояли только из бомбардировщиков типа «Б-26», введенных в качестве составной части для выполнения секретного плана, Эти самолеты времен второй мировой войны имелись в столь большом числе стран, включая Кубу, что участие США было бы трудно доказать, а их появление над кубинскими аэродромами до нападения на них могло бы быть объяснено как ошибка кубинских летчиков». В связи с этим было намечено направить один самолет названного типа в штат Флорида, где его экипаж должен был заявить о своем «переходе» из кубинских военно-воздушных сил на сторону США.

Эта ложь прозвучала даже в заявлениях, сделанных от имени Соединенных Штатов представителем США в ООН Эдлаем Стивенсоном. Шлезингер, описывая совещание, состоявшееся в Белом доме в разгар вторжения, отмечал: «Кеннеди, проявлявший большую озабоченность тем, как будут восприняты Организацией Объединенных Наций действия США на Кубе, сказал собравшимся в его кабинете, что он хочет, чтобы Стивенсон располагал полной информацией, и что все сказанное в ООН должно являться только правдой, даже если эта правда будет неполной». Стивенсон, знавший о планах вторжения в Гватемалу, был, очевидно, недостаточно полно проинформирован своим правительством о характере участия США. Инструктивное совещание, проведенное Шлезингером и агентом ЦРУ Треси Барнесом за неделю до вторжения, носило, по словам Шлезингера, «пожалуй, слишком общий характер». Однако, каковы бы ни были причины, Стивенсон явился участником распространения ложной информации, когда он в своих выступлениях в ООН настойчиво утверждал, что ни американский персонал, ни американские самолеты не принимали участия во вторжении. Шлезингер сообщает, что, хотя Стивенсон относился неодобрительно к идее вторжения, «ради торжества национальной политики он был готов сделать все от него зависящее».

Осуществлению планов правительства способствовали также некоторые влиятельные газеты и журналы, задерживая по требованию властей материалы о подготовке вторжения. За несколько недель до вторжения редактор журнала «Ныо рипаблик» Джильберт Гаррисон направил в Белый дом гранки статьи об обучении Центральным разведывательным управлением кубинских эмигрантов во Флориде; Шлезингер показал их Кеннеди, который заявил, что статья не должна публиковаться, и Гаррисон повиновался. Примерно в то же время политические обозреватели «Нью-Йорк тайме» Джеймс Рестон и Тернер Кэт-лидж приложили активные усилия к тому, чтобы указанная газета не опубликовала другую информацию из Майами, в которой сообщалось о предстоящем вторжении на Кубу. Шлезингер пишет: «Налицо был еще один патриотический поступок, но, оценивая его в ретроспективном плане, я задался вопросом — не грозит ли стране безответственное поведение печати бедой».

Сторонники Кеннеди реагировали на неудачу в бухте Кочинос выражением сожалений по поводу провала. Вопрос о том, имели ли Соединенные Штаты право вмешаться во внутренние дела Кубы, не был задан ни одним из них. Их реакция описана в книге Соренсена «Кеннеди» и книге Шлезингера «Тысяча дней»; последний, помимо всего прочего, утверждал, что «свободные государства» в отличие от других не могут отказаться от доктрины невмешательства. Сам Кеннеди, в выступлении перед Американской ассоциацией редакторов газет вскоре после вторжения на Кубу, заявил:

«Любая односторонняя интервенция Соединенных Штатов Америки, не вызванная нападением на США или на какого-либо из их союзников, противоречила бы американским традициям и принятым США международным обязательствам. Однако США должны дать понять, что их сдержанность не беспредельна. Если когда-либо окажется, что межамериканская доктрина невмешательства служит прикрытием или оправданием политики бездействия, и если страны этого полушария окажутся не в состоянии выполнить свои обязательства против коммунистического проникновения извне, то я со всей определенностью заявляю, что наше правительство не замедлит выполнить свои главные обязательства, призванные обеспечивать безопасность страны».