США. PRO ET CONTRA. Глазами русских американцев

«На ответственного политика фильм „Ровно в полдень“ действует, как импульс, как толчок, призыв к действию, — писал провидчески критик Гарри Шейн в середине 50-х годов в статье „Олимпийский ковбой“. — Небольшой городок весь трясется от страха. Обреченно ждет, ничего не предпринимая, лютых гангстеров. Жители стали боязливыми, нейтральными и нерешительными — как ООН перед Советским Союзом, Китаем и Северной Кореей. Моральное мужество проявлял только один — истинно, до мозга костей американский — шериф. „Ровно в полдень“, — продолжал прозорливый критик, — наиболее убедительное и, безусловно, самое адекватное, честное объяснение американской иностранной политики».

Верно и сейчас — семьдесят лет спустя.

А как отнесется к этому «президентскому» фильму новый оккупант Белого дома Дональд Трамп? Вообще-то, как известно нам, его биографам, любимый фильм нового президента — «Гражданин Кейн». Но вряд ли даже Трамп, этот возмутитель вашингтонского спокойствия, решится нарушить героико-эстетическую традицию Белого дома.

Чего боится Голливуд?

«Иди скорей! — кричит мне муж, влипнув в телевизор. — Там член показывают». И в самом деле — в диковину. В отличие от примелькавшейся на экране женской обнаженки, голого мужика в кино или по ящику нечасто встретишь. Поговорим о том, чего боится Голливуд.

Российским кинорежиссерам, смело пустившим в свои фильмы равно мужскую и женскую наготу, будет, наверное, в диковинку узнать, что в Голливуде существует негласный, но стойкий запрет на обнаженного ниже пояса мужчину, особенно если там наблюдается некоторая активность. Мало того: новые фильмы, где появляется голый — фронтально — актер, рутинно подверстываются под категорию «дети до 17 лет не допускаются», что означает тупик коммерческой перспективы у фильма. В век всесторонней сексуальной раскованности нелепо списывать этот голливудский конфуз перед голым актером на соображения морально-этического порядка.

Тем более что женское тело в нынешней голливудской продукции обнажено до последней крайности и не подвержено никакой моральной цензуровке. Частично или полностью раздетая на экране актриса — настолько общее место в новейшем кино, что нагое женское тело в восприятии рядового кинозрителя перешло из эротической сферы сначала в эстетическую, а затем — в житейски бытовую. Например, сексуально педалированная поначалу в кино женская манера подходить к телефону в чем мать родила воспринимается сейчас вполне нормативно. В фильме «Незамужняя белая женщина» актрисы как одна говорят по телефону нагишом и упорно ходят у себя дома с открытой грудью. Тогда как нагой мужчина в том же фильме дан почти привиденчески — как обман зрения, в зазоре сменных кадров.

Двойной стандарт? Несомненно. Однако на нем настаивает и голливудская кинофабрика, и, судя по всему, массовый зритель. Причем обоих полов. Этот двойственный подход к производственной отдаче женской и мужской наготы приводит к переиспользованию на экране женского тела за счет сокрытого мужского. Этот почти маниакальный упор голливудской кинокамеры на голой актрисе застолбил у зрителя образ женщины, оголенной в самое неподходящее время и в самых невероятных обстоятельствах — будто современная американка принадлежит к племени экваториальных дикарей.

В карьере любой актрисы неизбежно наступает момент, когда ей приходится раздеться на экране ниже пояса. Женская нагота стала такой непременной деталью голливудских фильмов, что если актриса отказывается остаться «без ничего», ее в этом качестве заменяет дублерша по телу. Так случилось с Джулией Робертс в фильме «Красотка» и с Джиной Дэвис в фильме «Тельма и Луиза».

Мужской эротический дублер — вещь в Голливуде почти неслыханная. И когда такие популярные актеры, как Дензель Вашингтон и Аль Пачино, наотрез отказались предстать перед зрителем в чем мать родила, эротический разгон самих сценариев был значительно сужен — дабы угодить разборчивым актерам.

Эпизод на съемках фильма «Городские девчонки» наглядно представил эту бездну в восприятии мужской и женской кинонаготы. По ходу сценария герой исполняет мужской стриптиз. Оператором был ветеран по женской обнаженке. Однако он был слегка сбит с толку, когда вплотную приблизился с ручной кинокамерой к раздевающемуся до мужской укромности актеру. На помощь пришла тертая режиссерша мисс Кулидж: «Включи воображение, придурок! Представь, что он баба, — повторяла она на протяжении всего эротического эпизода, — только представь его бабой — и поехало!»