США во Второй мировой войне. Мифы и реальность

Мы можем предположить, что американцы также ничего не оставили на банковских счетах и в сейфах этих саксонских и тюрингских предприятий. Но еще более экономически разрушительным стало, пожалуй, то, что американцы просто-напросто похитили тысячи менеджеров, инженеров и всякого рода экспертов, а также лучших ученых – мозги Восточной Германии – с их заводов, из их университетов и домов в Саксонии и Тюрингии для того, чтобы поставить их на службу в пользу американцев в Западной зоне или просто для того, чтобы они медленно зачахли там. Немецкий историк, изучивший эту операцию, в ходе которой лишь очень немногих депортированных не принудили к этому, не стесняется в выражениях. Он описывает американское кровопускание в советской оккупационной зоне как «принудительную депортацию» и как «похищение»; он даже сравнивает это действие, несомненно, несколько несправедливо с печально известной гестаповской «туманной ночью» – депортацией противников нацистского режима в концентрационные лагеря. В любом случае вряд ли можно отрицать, что это переливание капитала и людских ресурсов было крайне выгодным для американцев и ФРГ, или «Западной Германии», но крайне невыгодным для ГДР, или «Восточной Германии»⁴³¹.

Оставив меньшую и более бедную восточную часть Германии Советам, американцы смогли поступать, как им заблагорассудится, в большей и более богатой западной части этой страны. Были еще и другие причины, почему разделение Германии было выгоднее для Вашингтона. Нацизм, как и фашизм вообще, был крайне правым политическим течением, которое не только показало уважение к существующему капиталистическому социально-экономическому порядоку, но, что было также важно, оказало капиталу такие важные услуги, как устранение профсоюзов, а также социалистических, коммунистических и всех других левых партий. Именно по этой причине корпорации Германии, такие, как IG Farben, Thyssen Krupp и так далее, оказали щедрую финансовую поддержку нацистам во время их продвижения к власти, связали себя с ними после того, как они пришли к власти, и сотрудничали с ними, получая прибыль от таких типично фашистских государственных инициатив, как преследования противников режима, экспроприация еврейского населения, перевооружение и внешняя агрессия⁴³². Макс Хоркхаймер очень точно подметил, что те, кто хочет говорить о фашизме, не могут молчать о капитализме, потому что в конечном счете фашизм является лишь формой капитализма, его проявлением⁴³³. В Германии и в остальной Европе в 1945 году почти все остро ощущали тесную связь между фашизмом и капитализмом, место фашизма в рамках капиталистической системы. Или, как пишет Эдвин Блэк в своем исследовании о роли IBM в Холокосте, «мир понял, что корпоративный сговор [стал] краеугольным камнем гитлеровского террора»⁴³⁴.

Это важное понимание стало упускаться из виду только позже, когда фашизм начал представляться – в американском стиле – так, словно он возник в социально-экономическом вакууме, был делом рук лиц с какими-то особенно злобными, уголовными, диктаторскими замашками, таких, как Гитлер, который якобы появился, словно из ниоткуда, на исторической сцене. Знаменитый биограф Гитлера Алан Буллок, впервые опубликовавший свои работы в 1952 году, которые стали предметом для подражания многих других «психобиографий» и «психоистории», внес большой вклад в этот процесс «смещения», перехода от понимания социально-экономического феномена фашизма к теории «гангстерского» фашизма и нацизма.