США во Второй мировой войне. Мифы и реальность

Нападение Германии началось 22 июня 1941 года рано утром. 3 миллиона немецких солдат и почти 700 000 союзников нацистской Германии перешли границу. У них было 600 000 машин и мотоциклов, 3 648 танков, более 2 700 самолетов и немногим больше 7 000 орудий.¹⁰⁸ Поначалу все шло по плану. В советской обороне были пробиты огромные дыры, быстро были захвачены обширные территории, сотни тысяч красноармейцев были убиты, ранены и взяты в плен в ряде впечатляющих «котлов». Казалось, что путь на Москву открыт. Однако очень скоро стало ясно, что блицкриг на востоке не будет легкой прогулкой, как ожидалось. Встретив самую мощную армию мира, Красная армия, что неудивительно, понесла тяжелые потери, но, как записал в своем дневнике министр пропаганды Йозеф Геббельс уже 2 июля, она также оказала упорное сопротивление и в некоторых случаях ударила в ответ очень существенно. Генерал Франц Гальдер, во многих отношениях «крестный отец» плана нападения операции «Барбаросса», признал, что сопротивление Советского Союза было куда сильнее, чем то, с которым немцы столкнулись в Западной Европе.

Донесения вермахта указывали на «упорное», «отчаянное», даже «дикое» сопротивление, приводившее к тяжелым потерям в живой силе и технике Германии. Чаще, чем ожидалось, советские войска смогли организовать контратаки, которые замедляли продвижение немецких войск. Некоторые советские подразделения скрывались в обширных припятских болотах и в других местах, организовали смертоносную партизанскую войну и угрожали растянутым и уязвимым немецким коммуникациям¹⁰⁹. Также отказалось, что Красная армия была лучше вооружена, чем ожидалось. Немецкие генералы были «поражены», как пишет немецкий историк, качеством советского оружия, таким, как «Катюши» (они же «Сталинские органы»), и танки Т-34. Гитлер был в бешенстве, что его шпионы не знали о существовании некоторых из этих вооружений¹¹⁰.

Самой большой проблемой, с точки зрения немцев, было то, что Красная армия сумела отступить в относительном порядке и избежала уничтожения в огромных «котлах» в духе повторения Канн или Седана, о чем мечтал Гитлер и его генералы. Очевидно, советские военные хорошо изучили опыт блицкрига в 1939 и 1940 годах и извлекли уроки. Они, должно быть, заметили, что в мае 1940 года французские войска были сосредоточены на границе и в Бельгии, что дало возможность немецкой армии их окружить. (Английские войска тоже были окружены, но сумели сбежать через Дюнкерк.) СССР оставили некоторое количество войск на границе, разумеется, и эти войска понесли главные потери СССР в начале «Барбароссы». Но в противоположность тому, что утверждают некоторые историки вроде Ричарда Овери¹¹¹, большая часть Красной армии находилась в тылах, избегая окружения. Это была «глубокая оборона», облегченная получением «предполья», территориальной «передышки» в Польше в 1939 году. Это не дало выполнить цель Германии – полностью разрушить Красную армию. Как писал потом маршал Жуков, «думаю, что Сов. Союз был бы скорее разбит, если бы мы все свои силы накануне войны развернули на границе»¹¹².

Уже в середине июля, когда война Гитлера на востоке стала терять «молниеносность», множество немцев, военных и штатских, высокопоставленных и рядовых, включая самого Гитлера, потеряли веру в быструю победу. И к концу августа, в то время, когда Барбаросса должна была подходить к концу, верховное командование вермахта (Oberkommando der Wehrmacht — OKW) признало, что, возможно, нет шансов победить в 1941 году¹¹³. Большой проблемой было то, что, когда «Барбаросса» началась 22 июня, запасы горючего, шин, запчастей и т. д. были рассчитаны только на 2 месяца. Это считалось достаточным, потому что ожидали, что за 2 месяца СССР будет поставлен на колени, и его огромные ресурсы – промышленная продукция и сырье – будет, таким образом, в распоряжении Германии¹¹⁴.

Однако в конце августа немецкие передовые части отнюдь не оказались вблизи отдаленных частей СССР, где можно было бы получить нефть – самый драгоценный из военных материалов. И если танки продолжали идти вперед, хотя все медленней, по кажущимся бесконечными российским и украинским просторам, то в значительно степени благодаря горючему и каучуку, импортированному через Испанию и оккупированную Францию из США.

Оптимизм снова разгорелся в сентябре, когда немецкие войска захватили Киев, и севернее продвинулись к Москве. Гитлер верил (или притворялся, что верит), что конец войны теперь близок. В речи в берлинском Sportpalast 3 октября он объявил, что война на востоке практически закончена. Вермахту было приказано нанести решительный удар: операция «Тайфун» – наступление с целью взять Москву.