США во Второй мировой войне. Мифы и реальность

Очевидно, американские и британские идеи по этому поводу резко отличалась от советских. Поэтому пока союзники разумно ограничивались самыми благочестивыми, но смутными декларациями, такими, как Атлантический устав, с которыми каждый мог согласиться. Все союзники, например, согласились, что позволят населению освобожденных стран и Германии восстановить «демократические» формы правления под руководством союзников. Для Рузвельта демократия означала демократию по-американски; Черчилль имел в виду «славные британские демократические традиции»; а для Сталина демократия представляла собой демократию большевиков для и с участием рабочих, крестьян и солдат, которая позднее стала известна в Восточной Европе как «народная демократия».

Все были в курсе этих различий, но никто не был готов поднять этот чувствительный вопрос, поскольку это могло бы поставить под угрозу сотрудничество, от которого зависела все еще окончательная победа союзников.

В Тегеране Рузвельт, который был очень рад, что никакого нового Пакта Гитлера-Сталина не было заключено, на самом деле нашел требования Сталина, разумными и умеренными. Кроме того, он был в восторге, что «дядюшка Джо» согласился с важной американской просьбой. Сталин обещал объявить войнау врагу Америки на Дальнем Востоке, Японии, вскоре пораженияе Германии¹⁸⁸. Рузвельт был удовлетворен. Однако, когда весной 1945 года после поражения нацистов Сталин был готов сдержать свое обещание, преемник Рузвельта в Белом доме окажется далеко от восторга от перспективы отказа от славы – и преимущества – победы над Японией, как мы увидим ниже.

Глава 10 Освобождение Италии: роковой прецедент

Что должно было случиться с границами освобожденных стран, Германии и всей Европы после войны, в теории должно было определяться по договорам, заключенным союзниками в Тегеране и в других местах. С другой стороны, многое зависело также от развития событий на фронтах, в частности от двух факторов. Во-первых, соответствующие военные успехи (и, возможно, неудачи) западных союзников и Красной армии в заключительной фазе войны могли создать определенную ситуацию «свершившегося факта», что в свою очередь могло повлиять как на толкование часто смутно сформулированных уже заключенных ранее соглашений, так и на детали возможных новых соглашений. Вторым важным фактором могли стать фактические обстоятельства освобождения, то есть то, как союзники будут вести себя в освобожденных странах и в Германии, создавая, таким образом, потенциально значимые прецеденты.

Что касается западных союзников, для них, совершенно очевидно, было важно, по крайней мере, достичь военных успехов, сравнимых с успехами Красной армии хотя бы в заключительной фазе войны, чтобы освободить как можно больше европейской территории и, если это вообще возможно, прибыть в Берлин до того, как туда войдут Советы. Однако из-за высадки американцев и англичан в Северной Африке в 1942 году у них не было никакого выбора, кроме как продолжать свою средиземноморскую стратегию, по крайней мере, на время. Следующим шагом, продиктованным этой стратегией, должна была стать переброска войск из Северной Африки в Сицилию и южную Италию, что и произошло летом 1943 года.

С другой стороны, теперь наконец были готовы планы открытия второго фронта в Франция, хотя этого было явно сделано для того, чтобы оказать полезную услугу Сталину. Советы, конечно, неизбежно извлекли бы выгоду от такой операции, которая наконец заставила бы вермахт перевести значительные силы с Восточного фронта в Западную Европы, но они больше не нуждались в этом облегчении так отчаянно, как всего лишь незадолго для этого. Второй фронт в Западной Европе, однако, становится все более и более важным для самих западных союзников. Они пришли к выводу, что с помощью средиземноморской стратегии они смогут достичь Германии слишком поздно для того, чтобы предотвратить занятие Берлина Советами без посторонней помощи, и, таким образом, чтобы предотвратить завоевание Советами лавров победителей и всех или большинства преимуществ победы над общим нацистским врагом. Только с помощью высадки в Западной Европе, которая, в отличие от Италии, не была отделена от Германии цепью гор, американские и британские войска могли по-прежнему надеяться на успех в конкуренции с Красной армией в необъявленной гонке на Берлин. В меморандуме Рузвельту и другим лидерам союзников американский генерал военно-воздушных сил Генри Арнольд предупреждал весной 1943 года, что второй фронт надо будет открывать в ближайшее время, поскольку в противном случае «может случиться так, что мы все еще будем обсуждать [высадку во Франции], а русские [в это время] уже будут подступать к Берлину»¹⁸⁹.