СССР 2010 Здравствуй, пионерское лето!

Вагон меня удивил, в хорошем смысле этого слова. Может, потому что поезд был фирменным, но там, где я ожидал увидеть раздолбанный плацкарт постройки года семидесятого оказался вполне современный вагон нового типа. Тоже плацкарт, но кардинально отличающийся от тех, на которых мне доводилось ездить там, у себя. Скорее он был ближе к тем моделям, что появились уже после две тысячи двадцатого года. Полки с занавесками, кондиционеры, гнёзда для зарядки мобильных устройств, столик для верхних полок. Даже лесенки и кулер с горячей и холодной водой. Про душевую кабину в санузле я вообще промолчу, для меня это было шоком. В общем высший класс, я даже поначалу завис с открытым ртом, разглядывая всю эту красоту, но быстро пришёл в себя. Мне ещё трое суток на неё смотреть минимум, успею налюбоваться, а вот устроиться поудобнее это дорогого стоит.

— Здорово, пацаны! — найдя нужное купе, я шагнул в проём, — Я с вами еду. Вот моё место. Давай полку поднимем, вещи уберу.

— Здрасьте, — опешившие от моего напора и набора значков на груди трое мальчишек лет тринадцати — четырнадцати замерли словно суслики, послушно перебравшись на соседнюю полку, но нашёлся среди них один самый бойкий, быстро переборовший напавшую робость. — А вы правда Разрядник? Вы вожатым будете? А это орден «За личное мужество»? Настоящий? А это что за медаль?

— Нет, вожатым я не буду, тоже еду отдыхать, — я аккуратно уложил кейс, стараясь поставить его так, чтобы он не болтался и не бился о стенки, а то, я, конечно, внутри всё уложил по правилам, в поролон, но мало ли. — Зовут меня Семён, я действительно Разрядник, второй разряд, если быть точнее, да, орден настоящий, а медаль — это ведомственная награда МВД. Если интересно за что, то могу рассказать, но позже. Так, всё спасибо, можете обратно устраиваться. А я пойду с мамой попрощаюсь.

И словно по закону подлости, стоило мне выйти из купе, как я столкнулся с родственниками. К счастью, я оказался прав, и они меня не узнали, лишь заинтересованно скользнув взглядом по иконостасу на груди. Да, для школьника наборчик внушительный, поэтому обычно я ничего, кроме значка энергета не носил. Даже комсомольский надевал только если шёл в какой-то официальное место, а уж полный набор последний раз напялил на экзамены и так и оставил висеть на костюме. И только сегодня мама заставила надеть, мол тебе нечего стесняться, заслужил и вообще надо быть красивым и представительным, чтобы все видели. Я этого не особо понимал, но спорить не стал. Почему не сделать приятное родному человеку?

Отметив, в какое купе заселилась нежданная родственница я выскочил из вагона, к ожидавшей меня маме. Та, естественно, уже хлюпала носом, ну как же деточка уезжает, один, его же там голодом заморят, заморозят и вообще! И не важно, что дитятко может ударом руки бетонную плиту пробить. А ногами блоки ФБС крошит, правда справедливости ради, я этот трюк проделывал в Гриндерсах. Но получилось эффектно, правда потом от Выгорского прилетело, но это мелочи. Тренер считал подобные выходки дурью, а её он выгонял как обычно, усиленными нагрузками и спаррингами. Ребята мне уже были не соперники, даже Данил, ставший Разрядником, но кто сказал, что мы занимались там одни. Всегда находилось пара — тройка здоровенных лбов в балаклавах, готовых навалять скромному школьнику.

— Старших слушайся, — мама, вытирая глаза платком продолжала давать мне наставления. — Семён! Обещай мне, что никуда не будешь лезть! Мне дома хватило, что я вон почти седая уже, а если ты в Артеке опозоришься, я же не переживу! Сёма, пожалуйста!

— Мама да всё хорошо будет, — естественно о большинстве моих приключений она не знала, что позволяло мне делать невинную морду лица, мол, не был, не участвовал, не привлекался. — Я обещаю, что буду вести себя как примерный комсомолец. Пальцы в розетку не совать, дорогу переходить только на зелёный свет и пользоваться контрацептивами.

— Семён!!! — мне тут же прилетел ещё один подзатыльник. — Да в кого ты такой уродился?!!

— Так известно в кого, — сердце вдруг пронзило тупой болью, и я тут же перевёл тему. — Мам, мне с Игорем Игоревичем переговорить надо, пока не отправились. Я быстро. И обещаю, буду вести себя хорошо. Без шуток. Ты же знаешь, я теперь исключительно положительный персонаж.

— Иди уже, оболтус, — мне хотели дать ещё один наставительный подзатыльник, но передумали и чмокнули в щёку. — Иди, а то я совсем разревусь.